— Кто же ты в таком случае? — овладев собой, спросил Ханзар.

— Яхмос, фараон Египта, — последовал простой и спокойный ответ.

Ханзар громко расхохотался, его смех эхом отдался в поле. Он с усмешкой спросил:

— Кто же назначил тебя правителем Египта, ведь его царем является тот, кто носит двойную корону, которую ты подарил ему, стоя на одном колене!

— Меня назначил тот, кто до того назначал моего отца и моих праотцев, — ответил Яхмос. — Знай, командир Ханзар, ты погибнешь от руки внука Секененры.

Лицо губернатора стало серьезным, и он спокойно ответил:

— Секененра. Я помню того человека, чья неудачная судьба предопределила, что меня однажды попытаются убить. Я начинаю понимать все, извини, что я так долго думал. Мы, гиксосы, совершаем подвиги на поле боя, не отличаемся хитростью и не знаем иного языка, кроме меча. Что же до вас, египтян, претендующих на трон, то вы скрываетесь под длинными накидками торговцев, прежде чем набраться смелости и облачиться в одежды царей. Пусть будет так, как ты желаешь. Исфинис, ты действительно собираешься сразиться со мной один на один?

— Какие бы одежды мы ни носили, они наши, — страстно ответил Яхмос. — Однако вы так и не научились носить одежду, пока не вторглись в Египет. И не называй меня Исфинисом. Я Яхмос, ведь ты знаешь, что я сын Камоса, отцом которого был Секененра из почетного рода. Он родился в знаменитых Фивах и никогда не кочевал по пустыням, не имея кровли над головой, и не пас стада. Воистину я собираюсь биться с тобой один на один. Для тебя это честь, ибо я воздам должное величайшему человеку Фив.

— Вижу, самомнение ослепило тебя, и ты не представляешь, чего стоишь на самом деле, — воскликнул Ханзар. — Ты думаешь, что победа над командиром Рухом дает тебе право стоять передо мной. Да смилостивиться над тобой Бог, надменный юноша! Какое оружие ты выбираешь?

— Меч, если тебе угодно, — ответил Яхмос с усмешкой на губах.

— Меч — мой лучший друг, — сказал Ханзар, пожав широкими плечами.

Ханзар спрыгнул с коня и передал поводья своему оруженосцу. Затем обнажил меч и взял щит. Так же поступил Яхмос, и оба молча встали друг против друга на расстоянии двух вытянутых рук.

— Начнем? — спросил Яхмос.

— Как чудесны эти мгновения, когда перешептываются Жизнь и Смерть! — смеясь, ответил Ханзар. — Нападай, молодой человек!

При этих словах царь ринулся вперед, смело атаковал своего огромного противника и нанес Ханзару мощный удар, который тот отразил щитом. Затем губернатор перешел в наступление.

— Хороший удар, Исфинис! — похвалил он. — Мне кажется, звон твоего меча о мой щит напоминает мелодию смерти. Хорошее начало, хорошее начало! Моя грудь приветствует посланников смерти. Как часто смерть хотела обнять меня, когда я резвился среди ее когтей. Затем смерть, сбитая с толку, отпускала меня, сообразив, что в действительности явилась забрать совсем другого!

Ханзар дрался, не переставая говорить, точно искусный танцор, поющий во время исполнения своего номера. Яхмос, понимая, что соперник со стальными мышцами упрям и бесстрашен, очень хитер, легок на ногах, мастер атаки и притворства, использовал все свое умение и силу, чтобы отразить нацеленные на него удары. Он понимал, что эти удары смертельны и от них нет исцеления, если они достигнут цели. Несмотря на это, он принял на щит удар, чью мощь ощутил. Яхмос заметил, что соперник уверенно улыбается. Это вызвало в нем прилив гнева и ярости, и он нанес противнику сильный удар, который тот парировал щитом. Пытаясь совладать со своими нервами и волей, он спросил Яхмоса:

— Где сработан твой прочный меч?

Сдерживая свои чувства, Яхмос ответил:

— В Напате, далеко на юге.