Царь ответил:

— Моя главная цель — уничтожить колесницы врага и сохранить значительную часть наших колесниц, которые со временем обеспечат нам преимущество на поле боя. Как раз такое преимущество дали противнику его колесницы, когда пастухи напали на Фивы. Я опасаюсь, что наши колесницы будут уничтожены и нам придется вести длительную войну, в ходе которой не уцелеет ни один город.

Царь велел уточнить недавние потери. Египетский батальон потерял одну треть колесниц и людей.

— У нас осталось всего две тысячи колесниц, — сказал царь, обращаясь к приближенным. — Каковы, по-вашему, потери врага?

— Мой повелитель, думаю, что его потери не меньше наших, — ответил командир Диб. — Скорее всего они больше.

Царь склонил голову и задумался. Затем он посмотрел на своих людей и сказал:

— Завтра все прояснится. Завтра настанет решающий день, в этом нет сомнений. Возможно, наш враг, как и мы, или даже больше нас испытывает тревогу и сомнения. Как бы то ни было, никто не станет винить нас, и мы не станем никого винить. Богу известно, что мы все отдаем битве и не щадим своих жизней.

— Наш флот сейчас не сражается, почему бы не использовать его, чтобы высадить войска в тылу врага между Иераконполисом и Нехебом? — спросил Диб.

— Наш флот теперь полный хозяин над Нилом, но мы не имеем права рисковать и высаживать войска в тылу врага, пока не вся его армия участвует в бою, — ответил Яхмос Эбана. — Дело в том, что сейчас в битве участвуют два батальона колесниц, а остальная часть армии в полной готовности ждет своего часа за пределами поля боя.

— Мой повелитель, разве у нас в запасе нет колесниц? — спросил один из жрецов Омбоса.

— У нас было шесть тысяч колесничих, доблестно сражавшихся в изматывающей войне, — ответил Яхмос. — За двенадцать адских дней мы потеряли четыре тысячи.

— Мой повелитель, в Сайине, Омбосе и Великом Аполлонополисе все время изготавливаются колесницы и готовятся колесничие, — сказал Гур.

Яхмос Эбана, не теряя оптимизма, добавил:

— Нам достаточно боевого клича «Живи как Аменхотеп, умри как Секененра!», которому нас учила святая мать Тетишери. Наших колесничих не покорить, наша пехота рвется в бой. Будем все время помнить, что Бог знал, почему отправил вас в Египет.

Слова юного командира ободрили всех, царь лучезарно улыбнулся. Как обычно, армия ночью отдохнула, пробудилась на рассвете и стала готовиться к бою. Когда засверкали первые лучи солнца, с места тронулся батальон колесниц, посреди которого находились царь и его гвардия. Царь, взглянув на поле боя, удивился, когда не обнаружил там противника. Присмотревшись, он вдали разглядел стены Иераконполиса. Между египтянами и городом не было ни одного пастуха. Однако удивляться ему пришлось недолго. Явились разведчики и доложили, что армия Апофиса со всеми огромными подразделениями покинула поле боя, ночью оставила Иераконполис и быстрым маршем направилась к северу.

— Теперь все ясно, — не сдержавшись, сказал командир Мхеб. — Нет сомнений, колесницы врага уничтожены, и Апофис предпочел скрыться в своих крепостях, вместо того чтобы подставлять пехоту нашим колесницам.

— Мой повелитель, мы победили в великой битве за Иераконполис, — радостно воскликнул командир Диб.

— Вы думаете, что грозовые тучи прошли мимо? — спросил царь Яхмос. — Вы считаете, что опасности действительно миновали? — Затем он повернулся к Дибу и добавил: — Признаемся, что мы уничтожили колесницы пастухов и не более того.