|
— Теперь и вы здесь, Эрвин, — пробормотал Раттенхубер. — Осталось подождать, пока сюда прилетит сам фюрер. «Да он же пьян!» — с удивлением сказал себе Гегель. Никогда в жизни он не видел главного телохранителя Гитлера не то, чтобы пьяным, но даже под хмельком. — Что с вами, Иоганн? — спросил он. — Горный воздух на вас как-то странно влияет. — К черту горный воздух, — буркнул Раттенхубер. — И горы эти проклятые к черту! Я по уши сыт своей идиотской миссией, Эрвин. Вы как хотите, а на меня она пусть больше не рассчитывает. — Кто — миссия? Раттенхубер не ответил. Он сосредоточенно пытался извлечь огонь из зажигалки, в которой, как показалось Гегелю, уже давно не было бензина. Эрвин достал спички. С третьей попытки Раттенхуберу удалось прикурить — папироса дрожала в его пальцах. — Штандартенфюрер сейчас в крепости? — спросил Гегель, подождав, пока Иоганн сделает пару затяжек. — Возможно, — Раттенхубер пожал мощными плечами. — Не интересовался. «Странно, — подумал Эрвин. — Он же ни на шаг не должен отходить от фон Белов — во всяком случае, так приказал фюрер». — Сколько тут с вами человек? — Рота лейтенанта Песситера. Но почти все вчера вечером поднялись к леднику — ждут прорыва русских. Раттенхубер отвечал заторможено, как будто каждое слово давалось ему с трудом. Гегель смотрел, как папироса тлеет у него в пальцах. — Вы привезли что-то для нее? — неожиданно спросил оберфюрер. — Для нее? — Гегель сделал вид, что не понял вопроса. — Конечно, привезли. Иначе зачем было тащиться в такую даль? Ну, так идите, найдите ее, она будет рада. Наверное. Раттенхубер сплюнул. Гегель с усилием поднялся на ноги. Боли он по-прежнему не чувствовал, но тело под корсетом невыносимо чесалось. — Ну что ж, — сказал он, — приятно было поболтать. Оберфюрер не удостоил его ответом. Марию фон Белов Гегель нашел без труда. Она сидела, поджав ноги, в тени разрушенной сторожевой башни и что-то вычерчивала на листе миллиметровки. Рядом подпирал каменную стену бритый наголо громила с петлицами шарфюрера. Увидев Гегеля, Мария порывисто поднялась на ноги. — Эрвин! Вы прилетели! Глазам своим не верю! — Но вот же я здесь, перед вами, — улыбнулся контрразведчик. Наконец-то кто-то был по-настоящему рад его видеть. — Вы чудесно выглядите, Мария. Среди этих гор… Фон Белов не дала ему закончить. — Если вы здесь, стало быть, вам удалось! — выдохнула она, подходя совсем близко к Гегелю. — Ведь вам же удалось, Эрвин, правда? Ее тонкие руки легли оберштурмбаннфюреру на плечи. — Ну, не мучайте же меня, несносный Эрвин! Скажите — да? Он помедлил, наслаждаясь мольбой в ее зеленых, больших, как у оленя, глазах. — Да. Вы довольны? Вместо ответа она наградила его поцелуем — влажным, манящим, чувственным. Гегель вдохнул запах ее волос — в нем угадывались слабые ароматы горных цветов. Впрочем, Эрвину не удалось насладиться им в полной мере — спустя мгновение фон Белов резко оттолкнула его от себя. — Что вы нашли? Рассказывайте! — Ваш прогноз оказался верен, — Гегель старался говорить спокойно, хотя сердце его билось в сумасшедшем ритме. — В Ленинграде нам удалось обнаружить один артефакт — попугая — и карту, сделанную в конце прошлого или начале нынешнего столетия английским военным топографом. — Где они? — нетерпеливо перебила его фон Белов. — Попугая я приказал доставить в Вевельсбург, как вы и просили. А карта у меня с собой. Он двумя пальцами похлопал себя по карману кителя. |
