|
. — Посмотрите, они ведь очень похожи. Их чертила одна и та же рука. Незадолго перед своим исчезновением Диксон разделил карту и отправил одну половину в Англию. Вторая же оставалась при нем. Не знаю, зачем он это сделал. Возможно, хотел заручиться гарантиями того, что его труд будет вознагражден. Во всяком случае, полковник пропал без вести, а без его фрагмента обнаружить Хранилище было невозможно. — То есть вы все это время действовали вслепую? — Правильнее было бы сказать — на ощупь, Эрвин. Но теперь блуждания в темноте кончились. Мне понадобится несколько часов для того, чтобы прочесть карту. После этого мы можем смело отправляться на поиски Хранилища. Гегель осторожно коснулся белокурого завитка волос на ее виске. — Мы? Вы берете меня с собой, Мария? — А вы против? Иоганн вряд ли составит мне компанию. Фрицци… но это ведь все равно, что путешествовать с собакой. — А кстати, что у вас там вышло с оберфюрером? — Пустяки, не сошлись во мнениях по поводу одного места из Блаженного Августина. Так вы пойдете со мной, Эрвин? Контрразведчик приложил руку к подаренной лейтенантом Райнером бергмютце с серебряным значком эдельвейса. — С вами, Мария — куда угодно. Он взял ее тонкую ладонь и поднес к губам. — Не торопите события, — загадочно произнесла она, отнимая руку. — Вам надо хорошенько отдохнуть, Эрвин. Откровенно говоря, на вас лица нет. «Мне это сегодня уже говорили», — подумал он. — Да и побриться с дороги вам не мешало бы, — пальцы Марии скользнули по щеке оберштурмбаннфюрера. — У вас есть четыре часа на то, чтобы поспать и привести себя в порядок. Вам хватит? ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Подвал Где-то под Винницей, август 1942 года Его долго били ногами. Не слишком умело, торопясь и мешая друг другу, но от души. Потом отошли, оставив его корчиться на земле. Гумилев пытался втянуть в себя воздух — это долго ему не удавалось, а когда, наконец, получилось, то от ворвавшегося в ноздри запаха кирзачей и навоза его замутило. Он кое-как встал на четвереньки, и его вырвало кровью. — Дывысь, якой нэжный, — хмыкнул кто-то. — Этот поганый москаль моего кума Мыколу завалил, — зло бросил другой. — Была б моя воля, я бы ему все ребра повыдергивал по одному. — Слышал же, что господин оберлейтенант велел, — возразил третий. — Доставить живым и невредимым. Погоди, вот допросят его и делай потом с ним что хочешь. — У, кацап! — носок сапога вновь вонзился Гумилеву под ребра. — Живи пока, твое счастье! — Хватит, — скомандовал третий. — Тащите его в машину, хлопцы. Гумилеву скрутили руки ремнем и, подхватив под мышки, поволокли к машине. Лев пытался обернуться на дом, но ему тут же сунули кулаком между лопаток. На дороге стоял грузовичок, крытый брезентом, и светил фарами куда-то в ночь. Около грузовика топтался небольшого роста мужичонка с охотничьим ружьем в руках. — Ну, шо? — спросил он подошедших. — Зацапали гадов? Голос его показался Льву странно знакомым. — Одного взяли, — ответили мужичонке. — Второй утек к речке. Ну да Потап его оттуда вытащит. Лев едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от радости. Значит, Теркину удалось уйти! Не все еще пропало! — А шо с кузнецом? — продолжал допытываться мужичонка. — Он мне на прошлой неделе рессору новую обещал… — Хватит болтать, — сказал тот, что не велел калечить Гумилева. — Поехали скорее. Льва, как куль, бросили в кузов. Двое залезли вместе с ним, третий сел в кабину. Грузовик трясло на дороге, Льва возило лицом по грязному полу. Один из конвоиров поставил ему на спину ноги и время от времени сладострастно впечатывал сапог в позвоночник пленнику. |
