— Ебучий Король. — Штык поднял стул, отломил ножку. Ногтями расщепил её и одну щепку ловко вогнал в лоб Умара, прямо в рану от пули. — Пусть дохлый пока побудет.

— Пусть. — Кивнула Лена. — Он меня раздражает, радикальный Ислам. Я не думала, что это может выливаться вот в такой кошмар. — Она потрясла газетой.

— Не парься, бывает и хлеще. — Штык присел на соседний стул, вытянул ноги, положив их на мягкое — живот Умара вполне подошёл. — Лен, я давно не бухаю, и меня это пугает…

— Тут люди умерли, а тебя это вот пугает?

— Да в рот их всех, в смысле, сожалею, прям пиздец! Но не о том речь. Я, — Штык замялся, видимо, пытаясь подобрать слова. — Понимаешь, я думать начал.

— Поздравляю. Обычно это начинается немного раньше, но ты не переживай, это не смертельно.

— Гы. — Штык ощерился в улыбке. Снова помрачнел. — Ну да, реал ржачно, но я типа серьёзно.

— Я слушаю тебя.

— Такое дело Лен. У нас пол банды уебатые. Остальные просто ебанутые. — Лена едва заметно улыбнулась. Штык кивнул и продолжил. — Просто словами не удержать в рамках. Всё равно косячить будут. Надо как-то наказывать. По ебалу стучать эффект не тот, быстро забывается, мы ж лечимся на раз-два. Так вот я что думаю, мы без крови, сколько можем, чтоб не сдохнуть?

— Хм. Я не знаю. Носферату сами не знали, что из нас получится.

— Ну вот. У нас есть доброволец. — Штык кивком показал на Умара. — На нём затестим. Поставим приглядывать кого-нибудь, и пусть сидит без крови. А как подыхать начнёт, кинем пакет литровый.

Минуты три Лена молчала, глядя в одну точку. Наконец, медленно кивнула.

— В этом есть зерно здравого смысла. Нет страшнее боли для вампира, чем невозможность получить пищу. Но нужно время и наблюдение, что бы понять, как долго мы можем обходиться без крови и насколько это болезненно для нас. — Ещё помолчала и добавила. — Потребуется подземный бункер из прочного бетона, с очень толстыми решётками.

— Думаешь?

— Ты помнишь, какой мощью обладал, когда тебя обратили? — Штык кивнул. Даже с сожалением — он больше никогда не испытывал подобной дикой силы в своём теле. Нечто подобное случалось, когда его ранили, и жажда крови просыпалась с новой силой. Но это было уже не то — словно тень, той силищи, что он чуял в себе в свою первую вампирскую ночь.

— Такое с нами происходит, только в день обращения и когда недостаток пищи, угрожает жизни, когда мы на грани. В этот момент, тело вампира выжимает из себя всё, что есть и на некоторое время, мы становимся безумно сильными и быстрыми. — Тут она поморщилась. — Ну, так дело обстоит с другими кланами. Мы можем оказаться ещё сильнее в такие моменты. Или слабее.

— Займёшься? Ну, бункер, вся херня. — Лена кивнула. Потом прищурилась и как-то подозрительно глянула на Штыка. — А если накосячишь ты?

— Я? — Штык задумчиво поскрёб подбородок пальцами. — А ничего тогда. Я ж Носферус, мне можно иногда косячнуть. У меня это, работа повышенной сложности.

— Ага, на диване дрыхнуть… — Тут она вдруг осеклась и расплылась в улыбке. — Ты правильно сказал! Носферус, а не носратус или носхератор или…

— Гы.