Дверь открылась. Субэдэй, лицом весь пунцовый, зашёл обратно. Аккуратно прикрыл двери. Уселся на прежнее место. Стал на Штыка смотреть.

— Вот ты трудный. — Буркнул вампир, наливая водки в стакан.

— Ты отвратительная пародия на вампира. — Заявил Субэдэй.

— За то у меня своя ОПГ, бабла до самого члена. — Помолчал и с гордостью добавил. — И член у меня 33 сантиметра! Съел? Так-то вот.

— Тенгир, дай мне сил! — Снова сказал мужик, глядя в потолок.

— С кем ты там разговариваешь? — Штык тоже глянул. Нет вроде никого.

— О Великая Степь! — Воскликнул Субэдэй. — Да он же просто дебил!

— Слышь, ты, шаурма штопанная, на поворотах осторожнее. — Возмутился царственный Носферус намахнув полстакана залпом.

— Прекрати всем говорить, что ты вампир!

— Чё это вдруг? — Изумился Штык, тут же хлопнул себя по лбу ладонью. — Бля, в натуре, Ленка ругаться будет. Мужик, отвечаю, я стараюсь, но…

— Ленка?

— Ага. Нормальная бабёнка. — Пожал плечами. — Но чёта не даёт мне. Хер знает, в чём тут дело, и я походу втюрился, отвечаю. Как её увижу так хер по лбу бьёт, гы! Слыхал такой анекдот? Нет? Я ща расскажу, значит, приходит мужик к врачу и…

Субэдэй вдруг икнул. Положил ладонь себе на грудь и удивлённо вниз посмотрел.

— На. Отвечаю, полегчает. — Снова стакан протягивает.

— Кто такая Ленка? — Прошипел вампир пожилой, с удивлением отмечая, что голос сорвался на визгливые нотки.

— А, да. — Штык почесал затылок, нахмурился и, хлопнув в ладоши, радостно сообщил. — Она у нас эта — Мудрость. Во! Ну, башковитая пиздец! — Наклонился чуть вперёд и доверительным шёпотом добавил. — Она в уме умножать умеет. Отвечаю, сам видел.

Субэдэй выпрямил спину и застыл как изваяние. Он понял, что речь идёт о Мудрости Клана.

Мудрость — это Ленка. И ещё она «нормальная бабёнка». В присутствии которой у Носферуса, значит, это дело, Субэдэй чуть не вытошнило — это же почти инцест!

— Да что же с вами не так? — Проговорил он, с отвращением глядя на лидера нового клана. — Почему Дети Ночи выбрали вас?

— Это которые с ушами? — Показал уши. — И ебальники серые, ага? — Субэдэй сам серый стал. — А я ебу мужик, чего они нас выбрали? Может ёбнутые, кто их там разберёт…

— Замолчи придурок! — Взвыл Субэдэй, в ужасе озираясь. Он слишком долго жил. И он лично присутствовал в день гибели Сору, первого и последнего вампира, позволившего себе такое вот поведение в отношении Носферату, Детей Ночи, Создателей всех Кланов.

— Молчу, молчу я, чё ты завёлся?

— Ты немедленно прекратишь раскрывать миру, кто ты есть. Твоё возмутительное поведение…

Пришлось замолчать. Просто трудно говорить, когда бешенство клокочет внутри, а под носом крупный кулак, сложенный в фигу.

— Усёк? — Фига исчезла, Штык налил в стакан половинку коньяка, половинку водки. — Фух! Ну, за здоровье того хуя, что у нас за короля нынче лямку тянет. Ух! Вещь! Мой рецепт. Тебе сделать?

— Ты должен понять, что произойдёт, если ты ослушаешься. — Субэдэй поднялся на ноги. — Ты пародия не только на вампира, но и на уруса. Ты пародия вообще на всё. Тебя следовало утопить при рождении.

— А я чё спорю? Может, и надо было, хуй знает.