Виктор ухмыльнулся этой мысли — меньше? А зачем? Деньги такой ресурс, что их всегда мало, есть рубль — надо десять. Есть десять — надо сто. Есть сто — надо миллион. А потом миллиард и триллион, ох! Вот бы триллион! Виктор аж сладко зажмурился.

— Виктор Самойлов? — Сказал кто-то и от неожиданности он даже подпрыгнул. Глаза открыл — стоят. Просители сра, уважаемые граждане этой великой страны. Вот. Тут аккуратно надо, а то как-то припёрлись, он и сказал, кто они есть на самом деле. А они обиделись почему-то, мэру нажаловались. Он мэра обозвал нехорошим словом, Лене позвонил, трубку мэру передал. И всё вроде вопрос как обычно и решился, ага. Мэр трубку вернул, и Лена минут десять на него орала.

В общем, тут внимательно надо. С быдлом надо играть в хорошего этакого батьку, потому что быдло очень обижается, когда ему указывают, что оно такое есть. Несправедливо это. Ну почему он должен перед ними выстилаться, словно они такие же, как он? Он власть! А они никто, чмо в тапочках. Вот во время выборов, тут дело другое, тут они нужные становятся. А так, а! Этот мир вообще про справедливость ничего не знает. И всякое сра, то есть, каждый уважаемый гражданин этой великой страны, мнит, что он на самом деле что-то значит, когда он чмо в…

— Вы Виктор? — Повторил мужик с белесыми глазами. Вот нафига его пустили вообще? Охрана куда смотрит? Сказал же особо — всех больных сразу на ху, в смысле, посоветовать им, заняться своим здоровьем и посетить поликлинику. Кстати. Совсем забыл. Дотация на больницу городскую уже пришла, надо бы сделать пару звонков, а то того гляди эти дебилы и правда деньги в больницу отправят. Нет, конечно, чуть-чуть отправить надо. Больница же, надо что б аспирин хотя бы был, а то как-то не солидно. Вот, а остальное конечно, на важные дела надо отправить. В мэрию. Как раз дочка у зама мэра насморком заболела, нужно срочно её в Англию отправить на лечение…

— Вы так и будете молчать?

— Да, я Виктор. Что вам нужно? — Презрительно морщась, словно перед ним навозная куча, ответил Виктор — это всегда нужно так делать, что бы сразу сбить спесь с этих чмошн, то есть, уважаемых граждан этой великой страны.

— Следственный комитет. — Сказал один и Виктор спал с лица.

— С-с-с… — Язык отнялся, и он неожиданно пукнул.

— Эмм… — Мужик отпрянул, поморщился, пиджачок поправил свой, комитет. Следственный. Мамочки! Посадют!!! Его! И за что? Да ни за что! Ироды! Сталинисты! Садисты! Сволочи! Да как они могут? Он нещадно теряет здоровье, работая на благо общества! Конечно, на благо только полезной части общества — себя, коллег своих, детей их вот, любовниц и внуков, но ведь так и надо! Быдлосы стрём, то есть, конечно же, уважаемые граждане этой великой страны, размножаются быстро, их же — как грязи. А они элита, их очень мало они…

— Витя. — Заговорил этот мерзкий заморыш с крашеным лицом, поднимаясь на ноги.

— Г-господа. — Поспешно поднимаясь, заговорил Виктор. — Я честный, весь. Правда, я ничего не делал. Я работаю как надо. Я честный, — тут он не выдержал морального напряжения и истошно завизжал. — Меня заставили! Я не хотел! Я ни в чём не виноват! Помилуйте, не губитеееее!!!

— Витя блять!!! — Зашипел пацан и Витя, наконец, повернул голову к нему. — Они не из…

Договорить не успел — гости вдруг преобразились. В мгновение ока в их руках появилось оружие. Пистолет в одной руке и что-то странное в другой. Вот у того что ближе, кажется, бу…

— Хм. — Сказал мужик, отряхивая шипастую булаву от крови.