|
Только рядовых быков три штуки — те, кто повезут груз по точкам. И люди, которые груз привезут. И больше никого. Конечно, всё оплачено и там даже без него могут принять товар и раскидать его по точкам, но пока не появится кто-то из людей с красными глазами и не заверит, что груз принят, его не оставят. То есть, привезут, там три рядовых быка. Подождут, человек с красными глазами не появился — соберутся и уедут. А героин-то кончается средь торговцев своих. Люди жаждут, вот-вот народный бунт начнётся — без зелья останутся, начнут они стенать и умолять, а когда не подействует, пойдут искать зелье в другом месте. А других мест уже нет, город подмяли под себя полностью. И что останется несчастным страждущим? Водку жрать, которая на них всё равно почти не действует. Расстроятся, обезумеют от горя и начнут безобразничать. Менты расстроятся и тоже начнут безобразничать. А оно надо? Так что пришлось подчиниться наглому шантажу и идти самому принимать этот грёбанный героин, Штык удивлённо брови вскинул. Это он сейчас сам подумал? Про этот Святой продукт химической промышленности, к употреблению и производству, запрещённый законодательством многих стран?
Да как он мог позволить себе такое кощунственное святотатство?! Это всё затянувшийся период трезвости виноват. И пиво. Вкусное блин, другое какое-то взял что ли? Глянул, нет, то самое оно, Арсенальное — треть спирта, две трети бодяги непонятной, или компания производитель, перестала почёсывать собственную задницу, и сообразила что мозг у неё, как и у всех двуногих, расположен несколько выше? Кто их знает, а вот и гаражный посёлок. Штык миновал первые коробки гаражей, скользнул по импровизированным улицам, прошёл через два ряда и вышел на другую «улицу». По обе стороны гаражи, почти что одноэтажные домики, так что улицу напоминает вполне. Особенно ночью, ага, а вон и машины стоят. Фары включены, высвечивают группу людей. Сколько их там? Штык прищурился, невидно нифига, надел тёмные очки, вот, теперь стало получше. Шестеро, все в кожанках, лица серьёзные, морды каменные. Точно они самые, те, кого он и искал. — Здорово пацаны! — Воскликнул он, входя в круг света образованного фарами машин. Все разом повернулись, стоят, смотрят. — Чё? — Не понял их поведения Штык. Пивка ещё хлебнул, дымом сигаретным закусил. — Слышь, фраерок, вали отсюда в темпе. — Сказал кто-то. — Грубо. — Одобрительно кивнул Штык. — Но дохуя борзо. Однако чувак я реальный, так что прощаю, хуй с тобой чмо, живи. Ну, пацаны, по пивку или сразу делом займёмся? Его обступили полукругом, явно с недобрыми намерениями. Тут Штык вдруг понял — он не мог сообразить, где его люди, а где те, кто привезли груз. А ещё понял, что он вообще никого из своих людей, кроме тех, на вокзале, да тех, кто с красными глазами, ни разу в лицо не видел. — Хм. — Почёсывая затылок, сказал он задумчиво. — Начинаю понимать, чего Ленок так бесится. Его ухватили за грудки, видимо, собираясь хорошенько тряхнуть, после чего незваный гость всё поймёт и свалит, либо ничего не поймёт и ему придётся всё объяснять при помощи арматуры. Объяснение номер два, выполняемое с использованием металлических аксессуаров, обычно понимают все двуногие. Да что там! Четвероногие и те легко всё понимают, когда аргументация подкреплена увесистым куском металлической трубы. — Так, пацаны, — снова заговорил Штык, наблюдая полёт грубияна через круг света и его падение на капот машины, — Штык я, сегодня тему лично контролирую. Ясно? Лица помрачнели совсем, глаза хищно сверкают, кто-то тянется за пистолетом. — А, бля. — Штык сунул бутылку с пивом ближайшему к нему бандиту. — Подержи. Хули тупишь в натуре? Подержи, говорю. |
