-  Спасибо за пищу и кров, - произнес я, вставая и забрасывая чехол с гитарой за плечи. - Меня ждет дорога, Бессмертный Гайд и его славные слуги.

    Мне не ответили, но и не задерживали. Плевать. Я пошел к двери, на мгновение поймав свое отражение в зеркале. Спутанные волосы, красные от недосыпания глаза на бледном лице. Ну и видок.

    В мутном зеркала овале…

    По узким каменным коридорам я прошел в левое крыло замка, поближе к псарням.

    Я ловлю свое движенье…

    Потом, по винтовой лестнице, мимо сторонящихся беспамятных, спустился на первый этаж.

    В рамке треснувшей поймали…

    Крепко пахло шерстью и сырым мясом. Было темно. Солнце еще не успело подняться настолько, чтобы заглянуть через стены в узкие окна. А свечей здесь почти не жгли - псарни строят из теплого дерева, а не из холодного камня. Так что случись пожар - можно и не успеть вывести всех собак. Пусть уж лучше слуги привыкают управляться в полутьме.

    Сейчас на псарне были лишь две девушки, кормившие охотничью свору объедками из деревянных тазиков и мальчишка-подручный, явно сын кого-то из беспамятных. Именно мальчишка, двадцати пяти ему еще не было. С боевыми псами всегда работают несозревшие дети, собаки реже их обижают.

    Нас с тобою отраженья…

    -  Вы уходите, менестрель? - с явным сожалением спросил мальчишка.

    Я кивнул.

    -  Где Айлок?

    -  Сейчас…

    Пацан вернулся в полумрак псарни. Я слышал, как он возился с запорами, гремел железом. В одной из загородок тихонько скулил щенок.

    И не вырваться, не скрыться…

    Песня рождалась. Сама, без моего участия. Такое бывает, но редко.

    -  Тихо, тихо… - из темноты вынырнул мальчишка, придерживая Айлока за короткую цепь. Айлок, в общем-то, не спешил, иначе пацан волочился бы за ним, вытирая одежкой грязный пол.

    -  Привет, пес, - я сел на корточки, позволив Айлоку обнюхать меня и покровительственно лизнуть в лицо. Погладил короткую густую шерсть, одобрительно кивнул. Пес был чистым и ухоженным. И даже чуть располнел за эти дни.

    -  Вы не будете сегодня петь, менестрель? - негромко спросил мальчишка. Я покачал головой. Хватит с меня песен на Острове Ириана. Порывшись в кармане я нашел комочек сахара, положил его в приоткрытый рот Айлока. Пес осторожно разжевал лакомство. Я глянул на пацана, поймал выражение его лица и рассмеялся:

    -  Извини, дружок. Угостил бы и тебя, но не люблю много воровать со стола.

    -  Да нет, я вовсе… - мальчик смутился и замолчал. Я встал, похлопал Айлока по спине. Спросил:

    -  Что, пес? В путь?

    Айлок не возражал. В полутьме псарни его шерсть отливала серебром, шипастый ошейник поблескивал как драгоценное ожерелье.

    -  Возьми, - я положил на ладонь мальчишки первую попавшуюся в кармане монетку. Пацан сжал ладонь, неторопливо, как Айлок, берущий сахар, и спросил:

    -  Менестрель, а у вас были ученики?

    Под моим взглядом он опустил глаза. Я выждал секунду и ответил:

    -  Нет, и пока не намечаются. Мне известно, как ученики становятся менестрелями, на собственном опыте. Еще что-нибудь хочешь спросить?

    Мальчишка колебался.

    -  А у вас есть песня для Айлока, менестрель?

    Вот так меня еще никто не удивлял.