– Не уверен.

– Да перестань. Хочется. Ладно, пошли к нашему пациенту.

Вместе со спецами, материализовавшимися из темноты, мы перегружаем пострадавшего в «Газель».

Потом я говорю парням так, чтобы Алимхан это слышал:

– Оформляем официально, пока за ношение оружия.

Каждый должен верить, что вред, причиняемый им, меньше предотвращенного. Алимхан не исключение.

В Махачкале сейчас строительный бум. Наконец-то до региона добрались деньги, и в недвижимость здесь стали вкладываться не только сумасшедшие персонажи. О том, что все налаживается, что разбогатевшие дагестанцы больше не уезжают и не пристраивают комнаты к балконам пятиэтажек, говорят хотя бы рекламные объявления строительных компаний. Например, на улице Генерала Омарова воздвигнут дом на двенадцать этажей. Эксклюзивный дизайн, бутики внизу и зимний сад на крыше, площади от девяноста квадратов. Это уже шик.

Закрываю дверь. Она стальная, в ней четырехточечный израильский замок. Прохожу в квартиру, сбрасывая все лишнее на ходу. Все, вот и диван.

Спать. Не могу больше.

Новый день встречает меня отвратительным телефонным террором. Этот агрегат надрывается в кармане штанов и не дает мне отдохнуть. Я с трудом выковыриваю из кармана чехол, а из него – телефон.

Бабка за дедку, дедка за репку.

– Алло.

– Простите. Андрей Павлович просит вас срочно приехать.

Господи!

– На сей-то раз что приключилось?

– Новый заказ. Надо срочно обсудить.

– От кого?

– «Роснефть».

Я с трудом просыпаюсь. Последнее слово означает не заказчика, а место, где надо встретиться. Но вызов действительно срочный.

– Через час буду.

– Хорошо.

Меры экстренной реанимации – энергетик. Банка с лошадиной дозой кофеина и таурина. Я выпиваю все это, смотрю на состав и некстати вспоминаю, что бензоат натрия – один из самых опасных консервантов. Он, говорят, и рак вызывает, и вообще черт знает что. Но эта проблема – самая меньшая из всех, какие у меня сейчас имеются.

Махачкала представляет собой потенциальный туристический центр, при правильной раскрутке способный выстрелить почище Дубая. Но пока в этом направлении не приложено самых минимальных усилий. Город напоминает роскошную петербургскую квартиру, в которой после 1917 года появилось много новых жильцов и хозяев.

Одно из самых отвратительных мест Махачкалы – это набережная. Для того чтобы облагородить ее, местными властями не предпринято даже самых минимальных усилий.

В Махачкале очень неудобно расположена железная дорога. Она идет параллельно морю, а вокзал расположен почти на самом берегу. Эта дорога отрезает город от воды и делает невозможным сколько-нибудь осмысленное освоение побережья. Бардак там еще тот. Да вы и сами представляете.

Параллельно железке идет автодорога, убитая в хлам. Ямы там такие, что могут прямо сейчас служить в качестве противотанковых рвов.

Но в городе есть места, где очень удобно тайно встречаться. В том числе и вот это, расположенное недалеко от центра.

Когда я останавливаю свою машину, шеф уже там. Недавно он каким-то левым способом пригнал из Грузии «Мерседес» и очень рад этому. Между нами и морем тянется дорога. Бродячие собаки роются в отбросах. На горизонте сгущаются тучи. Дело идет к грозе.

– Как ты?

– Три часа сорок семь минут.

– Чего?

– Поспал столько. Три сорок семь.

– Засек, что ли?

– Конечно.

– Жизнь не сказка.

– Ага. – Я зевнул. – А ее отсутствие. Чего звал-то?

– Клиентом твоим интересовался некий местный тип.