– Мать их!..

– Да. Учитывай, что у них тяжелые автоматические винтовки, похоже, у всех. И броня неплохая. Я не стал бы ставить против них щиты. Патрончики у ребят какие-то стремные. Пробьют.

Завгородний молчал несколько секунд, обдумывал информацию. Конечно, верить или нет, это его дело. Но если бы с ним говорили террористы, то, скорее всего, это звучало бы совсем по-другому.

– Ты там как?

– Нормально. Прячусь как крыса. Со мной еще братишка один. Двенадцать из них мы обнулили, они злые, ищут нас.

– Понял. Как тебя опознать? Это для снайперов.

– Никак. Снайперы тут вряд ли помогут. Надо штурмовать здание.

Лидера террористов звали Мурад Махов. Он был уроженцем Дагестана, сотрудником полиции, потом решил, что только ваххабиты стоят на истине, а все прочие – на лжи, и ушел в лес. Поднялся, как говорили в республике.

Там, в лесу, вакантные должности открываются очень быстро. Уже через четыре года он стал амиром Цумадинского джамаата. Мурад первым в республике присягнул «Исламскому государству» и через Турцию выехал на джихад в Сирию вместе с несколькими десятками верных сторонников.

По этому поводу в кавказской части Интернета даже разгорелся нешуточный спор. Допустимо ли такое? Можно ли уезжать в Сирию или надо вести джихад в родных республиках?

Сторонники того, что это даже похвально, ссылались на мнение авторитетных шейхов. Те заявляли, что джихад в Сирии является предпочтительным.

Их противники спрашивали, не получается ли так, что есть джихад первого и второго сортов и такие же мусульмане?

Но Махову на все эти споры было плевать. В Сирии он быстро стал авторитетным амиром, командовал крупными незаконными вооруженными формированиями, вошел в долю по торговле нефтью и заложниками. На этом вот бизнесе он и познакомился с сотрудниками турецкой и американской разведкок.

Сейчас стрельба почти закончилась. Мурад с раздражением выслушивал сообщение своего заместителя Абу Мусы аль-Шишани о понесенных потерях. Захват аэропорта прошел не так гладко, как хотелось бы. Заложников оказалось меньше, чем хотел бы Махов, а братьев погибло больше, чем он рассчитывал.

– Аллах свидетель, эфенди, в аэропорту был кто-то еще кроме ментов.

– Кто?

– Не знаю, эфенди. Но они хорошие воины. Убили четверых у второго входа, потом прорвались в сектор внутренних авиалиний и какое-то время сражались, давали людям убежать. От их рук стали шахидами еще восьмеро братьев. В том числе и Саид. Иншалла.

– А сколько погибло этих шайтанов? Чего молчишь? Я жду ответа! – психанул Мурад.

– Их было двое, эфенди. Они ушли в служебные помещения аэропорта. Ни один из них не погиб.

– И ты мне так спокойно говоришь об этом? Чему вы учились больше месяца? Аллах, сбереги меня от таких идиотов!

– Я нашел одну пулю. Вот она.

Мурад схватил кусочек металла. Он долгое время воевал в кавказских горах и сразу узнал, что это такое. Это была пуля от «Винтореза», излюбленного оружия кафирского спецназа. В лесу дальних дистанций нет, ста пятидесяти метров за глаза хватает. А это оружие очень тихое. Можно несколько точных выстрелов сделать, прежде чем враг поймет, где ты находишься.

В магазине такое не купишь.

Достоверно известно, что лидеры ИГИЛ содержались в американских тюрьмах. Глава ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади продолжительное время содержался на военной базе CampBucca в Ираке и был освобожден в 2006 году. В то же время администрация Буша анонсировала стратегию «креативного разрушения» для «Нового Ближнего Востока», построенную на разжигании насилия на религиозной почве.