Кто-то меня точно понял. Какие-то люди повернули и рванули к выходу.

Я выстрелил в потолок, чтобы напугать остальных, и завопил:

– Бегите на улицу!

Я бросил взгляд вверх и увидел на галерее второго этажа, у эскалатора, еще пару террористов. Они были с оружием и смотрели прямо на меня.

Как эти поганцы там оказались? Да очень просто. Скорее всего, они поднялись по второй паре эскалаторов, когда услышали стрельбу у выхода и поняли, что у их приятелей есть проблемы. Бандиты решили улучшить свою тактическую позицию – подняться на второй этаж, получить возможность маневрировать там и обстреливать сверху половину аэропорта. Они поступили правильно, только вот мне от этого ничуть не легче.

Я не успевал. Скорее всего. Пятьдесят на пятьдесят.

Первый террорист был у меня на прицеле, но второй стоял за ним, на самом верху лестницы. Напарник не заслонял ему цель, стрелять ничего не мешало. Он уже целился в меня.

Я выстрелил, опережая первого террориста и ожидая пули от второго. Автомат рявкнул, негодяй выронил винтовку и покатился по лестнице. Его приятель целился в меня, но спуск не нажал. Вместо этого его голова вдруг разлетелась мелкими брызгами. Он выронил винтовку, и та бухнулась вниз. Террорист осел на лестницу и исчез за перилами.

Я оглянулся вправо и влево, ища цели. Кто-то маленький и верткий проскользнул мимо меня, держа винтовку у плеча и каким-то чудом не запинаясь о вещи, брошенные пассажирами.

– Моро! – крикнул я.

Он не ответил. Оружейник бежал так, как умеют только специалисты антитеррора. Несмотря на быстрое движение ног, тело остается стабильной платформой. Оружие у плеча то самое, с черной толстой трубой глушителя вместо ствола.

Я посмотрел, какое направление держал Моро, и устремился следом за ним.

Наших врагов пока не было видно. Моро присел у мертвого террориста, забрал его винтовку и начал сноровисто засовывать в подходящие карманы трофейные магазины.

– Пошли!

Как антитеррорист я Моро в подметки не годился и сам это прекрасно понимал. Поэтому он шел впереди, а я контролировал «шесть часов», то есть тыл, и еще успевал кричать. Мол, полиция, все на выход. Людей, к моему облегчению, тут было не так и много. Одни после моего окрика бежали, другие жались к стене. Этим непроходимым тупицам я ничем помочь не мог.

План Моро я понял сразу. Мы направлялись в сектор приема и вылета внутренних авиалиний. Нам никак не удалось бы помочь тем людям, которые оставались в международном секторе. Там мы просто мигом нарвались бы на сосредоточенный огонь нескольких террористов и погибли бы.

Но мы могли попробовать отрезать террористов от самой загруженной, «густонаселенной» части здания и от станции аэроэкспресса. Вот тут уже террористы вынуждены будут наступать на нас. Если нам удастся задуманное, то мы резко, в разы сократим возможное число заложников и облегчим задачу штурмовым группам.

Я старался не думать ни о чем. О том, что у меня на все про все два полных магазина, даже уже меньше. Ни у меня, ни Моро нет бронежилетов, и первая же пуля может стать последней для нас. Ни о чем я тогда не думал.

Не люблю высоких слов, но каждый из нас для чего-то рожден. Один воспитает гения, другой спасет человека, который тонет или погибает в огне. Это только Бог знает. Но у меня и у каждого из вас есть свое предназначение. Мы не просто так приходим в этот мир.

Возможно, наше предназначение – мое и Моро – состоит в том, чтобы встать на пути террористов и дать спастись хоть какому-то количеству людей. Если это так, то нам грех жаловаться на судьбу.

Я увидел полицейского, лежащего на полу. Он был весь в крови, автомат валялся рядом. Значит, бандиты уже побывали здесь.

– Цель! – крикнул Моро и открыл огонь.