— Вы его отменили? — с дрожью вымолвил он. — И сказали, чтобы они, как и раньше, продолжали упаковывать в пластик?

— Разумеется! Но, господин Снедден, вы, можете, наконец, объяснить, в чем здесь дело? Каким это расчетам вы поверили, если наши физики еще несколько месяцев назад доказали, что при легком, до трех баллов по шкале Бофора ветре никаких сложностей со складированием буханок быть не может? Как замена упаковки на более легкую могла привести к тому, что ни одна буханка не попала в магазины?

Бледность на лице Роджера Снеддена приобрела зеленый оттенок. Он кашлянул и издал несколько странных звуков, будто что-то глотал. Фотоэлементы Оловянного Философа смотрели на него спокойно и сосредоточенно, в фотоглазах Розы Мыслитель читалось неподдельное внимание. Лицо Ф. Т. Грайса совсем потемнело, а на маске Венеры, которая была на Мегере Уинтерли, начал проступать абсолютно не сочетавшийся с ней страшный испуг и трепетное волнение. В ее наушниках снова что-то заклокотало.

— Э… а… э… — обезоруживающе приятным тоном начал Роджер. — Видите ли, дело в том, что я…

— Замолчите, — жестко оборвала его Мэг. — Тройной срочности из Комитета по общественным связям Отдела безопасности. "Тульса-Топека авиаэкспресс" совершил вынужденную посадку после столкновения с огромным скопищем объектов, поначалу показавшимся им коричневыми птицами, хотя никаких сигналов о неисправности в отпугивающем птиц устройстве не поступало. После благополучного, без жертв приземления вблизи Эмпории обнаружилось, что пилотская кабина залеплена тонким слоем мягкого бело-коричневого вещества. Эмблемы на пластиковых обертках, проглядывавшие из этой массы, неопровержимо указывали на то, что на высоте одного километра крейсировало бессчетное количество пышных буханок!

Глаза и фотоэлементы испытующе уставились на Роджера Снеддена. Его зеленое лицо стало белым, цвета пышной буханки, и вдруг он выпалил:

— Ну хорошо, это сделал я, но это был единственный выход! Вчера утром из-за разразившегося на Украине кризиса правительство приостановило продажу и поставку всех стратегических материалов, включая и гелий. Новая рекламная кампания "Пышной Буханки", равно как и программа расширения продаж, имевшая в своей основе легкую буханку, проваливалась. Оставалось одно — найти другой газ, сравнимый по легкости с гелием. Для его замены я взял необходимое количество водорода из Секции гидрогенезированных масел нашего Отделения Великого Маргарина.

— Вы… заменили… гелий… водородом? — низким машинным голосом прошептал, запинаясь, Финеас Т. Грайс, отступая при каждом слове на шаг назад.

— Водород вдвое легче гелия, — с видом знатока заметил Оловянный Философ.

— И во много раз дешевле — вы этого не знали? — слабо пытался ответить ударом на удар Роджер. — Да, я заменил его водородом. Обертка из металлической фольги добавила бы недостающий вес водородной буханке. Но…

— Значит, когда сегодня утром буханки из шагающих мельниц начали поступать на доставочные платформы… — Оловянный Философ не договорил.

— Именно, — угрюмо подтвердил Роджер.

— Позвольте задать вам один вопрос, господин Снедден, все тем же низким голосом проговорил Грайс. — Вы, наверное, думали, что люди, развернув металлическую обертку, будут прыгать за вашими буханками до самого потолка кухонь или же возноситься в небеса, если вдруг им случится развернуть покупку на улице?

— Господин Грайс, — с упреком в голосе заговорил Роджер, — вы часто повторяли мне, что то, что люди будут делать с пышным хлебом после покупки, нас не касается.