— Странно! А эти два друга, о которых вы говорите, сеньорита, очень могущественны?

— Не знаю, сеньор; мне известно только то, что эти люди безгранично мне преданы.

— Можете ли вы мне сказать имена этих людей, сеньорита?

— Конечно, капитан; один из них близкий родственник моей матери, который видел нас с братом еще в детстве; он очень богат и не задумается посвятить себя нашему спасению; его имя дон Грегорио Перальта.

— Я не знаю этого имени, сеньорита, — отвечал Грифитс в задумчивости, — а другой?

— Другой — француз, молочный брат моего отца, его старый друг, который был безгранично предан ему и который теперь дорожит его памятью, — это скиталец лесов; его зовут Валентином Гиллуа.

— Валентин Гиллуа? — вскричал капитан, невольно вспыхнув от такой неожиданности.

— Вы его знаете? — спросила донна Розарио, внезапно выпрямляясь на своей кровати.

— Только понаслышке, сеньорита; я никогда не имел чести с ним встретиться. О! Если у вас такой друг, как знаменитый Искатель следов, то вам, сеньорита, совершенно нечего бояться капитана Кильда.

— Я еще вчера так думала; желание освободить меня было единственной причиной того, что Валентин Гиллуа со своими охотниками и индейцами напал на лагерь. Все уж было приготовлено к моему бегству.

— Но подоспел этот мерзавец Браун?

— Да, сеньор; без вас я бы погибла.

— О! Теперь вам совершенно нечего бояться.

— Я это знаю и благодарю вас. Но смотрите, капитан, ведь я неблагодарна.

— Вы, сеньорита?

— Да, я говорила вам только о двух моих друзьях, между тем как забыла о третьем, быть может, более всех преданном мне, — это вождь индейцев.

— Друг и названный брат Валентина Гиллуа? — перебил ее капитан, — Курумилла, не так ли, сеньорита?

— Да, капитан; я уверена, что этот человек более двух остальных заботился о моем освобождении, и я забыла его. Это дурно с моей стороны!

— Что же вы намерены теперь делать, сеньорита?

— Я хотела бы уведомить моих друзей, которые, без сомнения, в страшном отчаянии от моего внезапного исчезновения. Я хотела бы уведомить их обо всем происшедшем и, сообщив им об услуге, которую вы мне оказали, дать им знать, где и под чьим покровительством я нахожусь в настоящую минуту. Я приготовила утром, когда встала, письмо, которое желала бы отправить к Валентину Гиллуа как можно скорее.

— Ничего нет легче, сеньорита; я не знаю, в скольких лье отсюда находится знаменитый скиталец лесов, но в моем отряде есть один охотник, которому известны все тропинки пустыни и который обладает замечательной способностью отыскивать тех, кого ему надо; напасть же на след Валентина Гиллуа будет тем удобнее, что он, наверно, оставил людей в окрестностях каждого лагеря, чтобы отыскать вас.

— Могу ли я просить вас об одном одолжении, кабальеро? — прервала его донна Розарио с улыбкой.

— Говорите, сеньорита, вы не знаете еще, какое участие я принимаю в вашем деле?

— Я не сомневаюсь в этом, а потому и решаюсь обратиться к вам с следующей просьбой: я желала бы, чтобы этот молодой человек, который меня сопровождает, сам отвез мое письмо и вручил по адресу; он рассудителен, очень предан мне и хорошо знаком с местностью; кроме того, он знает многих из людей Валентина Гиллуа, и если встретит кого-нибудь из них на дороге, то тогда, конечно, можно быть уверенным, что письмо скоро дойдет по назначению.

— Пусть будет по-вашему, сеньорита! Предоставляю вам действовать, как вам будет угодно; если вы находите нужным послать этого молодого человека, то я исполню ваше желание; я же довольствуюсь тем, что имею честь быть вам полезным.