– Мистер и миссис Уитни? Виноват, очень виноват, что заставил вас ждать.

Агент слегка отклонился, и ветер приподнял пряди волос, прикрывавших его плешивую макушку.

– Мы и сами немного опоздали, – сказал Том.

– О да, мудрено отыскать этот дом с первого раза. – На лацкане серого пиджака чопорно посверкивал значок изысканного ротарианского клуба. – Я Бадли, из конторы «Джонатан». – Мясистые пальцы резко потянули вниз руку Чарли, словно дергая дверной колокольчик. – Уезжаете из Лондона?

– Да.

– Знайте, подобные штуки попадают на рынок раз в десять лет.

– Окна выглядят плоховато, – сказал Том.

– Это отразилось в цене. Тут ведь мало что делалось последние годы. – Мистер Бадли покрутил на пальце кольцо с печаткой. – Датируется стародавними временами, едва ли не земельной описью 1086 года. Но, естественно, с тех пор кое‑что добавлено.

Чарли внимательно посмотрела на мшистый берег, на ровный участок прополотой травы, на лесок, на радостно играющего Бена, потом на Тома, пытаясь прочитать выражение его лица, но оно было совершенно бесстрастно.

– Замечательное место для детишек, – добавил мистер Бадли.

Чарли перехватила взгляд Тома. Тот привязал Бена к скобе для очистки обуви у нижней ступеньки, и они поднялись по лестнице вслед за мистером Бадли к дубовой входной двери с потускневшим кольцом в виде львиной головы. Ветер трепал куртку Чарли. Она спросила:

– Долго ли дом пустует?

– Всего около девяти месяцев. Мисс Делвин умерла в конце прошлого лета, – ответил мистер Бадли.

– Здесь? – спросила Чарли. – В этом вот доме?

– О нет, не думаю.

– Мне всегда немного не по себе в доме, где кто‑нибудь умер, – сказала Чарли.

– Вам, разумеется, известно, кем была Нэнси Делвин. – Мистер Бадли произнес ее имя с благоговейной почтительностью.

Чарли повторила имя и взглянула на Тома. Тот пожал плечами:

– Нет.

– Модельерша, – сказал мистер Бадли, заставив их почувствовать, как они его разочаровали. – В сороковых годах она была знаменита. – Он наклонился к ним и понизил голос: – Шила для королевской семьи. – Он дал им время проникнуться значительностью сообщенного, прежде чем указал на медную дверную табличку, поблескивавшую на солнце, с потемневшей от забившейся пыли загрязненной гравировкой. – Оригинальная табличка по страховке от пожара 1711 года! Этот дом – прямо‑таки живая история.

Он вставил ключ в замок и повернул так, словно открывал раковину с жемчугом. В маленьком холле пахло как в церкви. Справа и слева они увидели закрытые двери с железными засовами, впереди – какая‑то узкая лесенка, справа от нее – темный коридор. На столе в прихожей, под покрытым рябью зеркалом, стоял бюстик с крылышками.

Мистер Бадли щелкнул выключателем. Послышался резкий металлический звук, но свет не вспыхнул. Потемневший от сажи абажур был прикреплен к таким низким брусьям потолка, что Чарли могла бы поменять лампочку, даже не поднимаясь на цыпочки.

– Главный выключатель, – сказал мистер Бадли. – Он все время барахлит. Коробка находится в подвале. Мы могли бы начать осмотр как раз оттуда.

Они прошли по коридору; звук шагов Тома, обутого в туфли с металлическими набойками, эхом отдавался от дощатого пола.