– Представляю, что вы думаете обо мне. Несомненно, считаете, что меня нужно отправить на виселицу, – тихо сказала она. – Лорд Боудин говорит, что таких испорченных женщин, как я, нужно возить в Тайберн через весь город в открытой повозке. Он считает, что это послужит предупреждением другим или во всяком случае будет неплохим спектаклем для толпы…

– Нет! – вскричал молодой человек. Подняв глаза на него, Дизайр увидела, как он дрожал, как в болезненной гримасе исказилось лицо. – Перестаньте. Я не желаю продолжать разговор в подобном духе. Вы никак не хотите помочь мне понять, что побудило вас совершить эти ужасные поступки… Должны же существовать какие-то весомые причины для этого.

– Так ли уж это важно теперь?

– Если вас вынудили нарушить закон, если вы действовали против своей воли, любой судья должен будет принять это во внимание.

– И что же, в таком случае вы готовы помочь мне? Даже теперь? – спросила Дизайр. В ее зеленых глазах снова зажглись искорки надежды.

– Не думаю, что это будет легко осуществить. Наш полк получил приказ отбыть на континент. Через неделю отплывает наш корабль.

Этого она никак не ожидала услышать. Вряд ли ей могло прийти в голову, что, находясь на военной службе, Джеффри так скоро может оказаться за границей. Если только он покинет пределы Англии, у нее не останется никого, кто мог бы прийти на помощь.

Мужество, не покидавшее ее до этой встречи, начинало медленно исчезать, но окончательно сдаваться она не собиралась, во всяком случае, до тех пор, пока она оставалась не одна. Чтобы придать себе более уверенный вид, она встряхнула головой и расправила свои хрупкие плечи, прикрытые порванным зеленым шелком.

– Вам, должно быть, хочется провести оставшееся время в Лондоне, в кругу семьи или с друзьями, – сказала она. Хотя каждый мускул на ее лице был скован от мучительного напряжения, ей удалось с улыбкой принести Джеффри свои дальнейшие извинения. – Простите, что заставила вас прийти сюда. Я очень сожалею о том, что причинила вам напрасные хлопоты.

Он продолжал молча смотреть на нее. Вместе с тем что-то изменилось в выражении его лица. Дизайр уловила это быстрым взглядом. В его синих глазах появилось слабое подобие восхищения. Неожиданно он положил руки ей на плечи.

– Однажды я поверил вам, Дизайр, – сказал он. – Хочется надеяться, что хотя бы часть рассказанного вами – правда. Мне остается только уповать на ваше воспитание… Вы говорили, что ваши родители были порядочными и уважаемыми людьми. Думаю, вы не обманули меня, сообщив о том, что они умерли в прошлом году во время эпидемии чумы.

– В этом я была искренна с вами, Джеффри. Мне пришлось пережить страшное время. Тогда я не выходила из дома. Постоянно прислушивалась к грохоту телег, на которых провозили мертвецов по нашей улице. Я не обманывала вас, когда рассказывала о том, как ухаживала за больными родителями. Поверьте, я до сих пор не могу вспоминать их агонию. Иногда мне казалось, что я сама начинаю терять рассудок. И все, что было дальше, тоже правда. После того как на похоронной телеге увезли маму и папу, я осталась совсем одна.

– А то, что вы говорили о слугах, тоже было на самом деле?

– Да. Они сразу разбежались. Все, за исключением одной служанки. Она тоже вскоре умерла.

– И все, что произошло потом, тоже верно?

– Да. Когда опасность миновала, меня стали одолевать кредиторы. Возможно, мне не стоило покидать дом. Но меня замучили, и некому было помочь мне, хотя бы советом. Оставшись без крова, я долгое время скиталась по городу. Тогда-то и оказалась однажды в Уайтфрайерсе…

В этом месте Дизайр оборвала свой рассказ.