Принц потерял интерес ко всему. Напрасно друзья пытались соблазнить его разными удовольствиями. Герцогиня Камберлендская устроила бал, затмивший все балы, которые она давала когда-либо. Принц остался к нему равнодушен. Георгиана приглашала в гости самых интересных людей Лондона – всех, от кого раньше принц был в полном восторге. Но разве это могло заставить Марию относиться к нему серьезно? Майор Хенгер придумал несколько прелестных розыгрышей. Но принц заявил, что Мария считает это ребячеством, и не поддержал майора. С подобными развлечениями было покончено.

– Миссис Фитцерберт – сторонница тори и католичка, – напомнил принцу Фокс.

– Я бы и сам поддержал тори и принял католичество, если бы это помогло мне сблизиться с ней, – заявил принц.

Друзья всполошились.

– Ради всего святого! – воскликнул Фокс в беседе с Шериданом. – Надо уговорить эту женщину сдаться, а то как бы не было настоящей беды.

Принц не мог есть, утратил веселое расположение духа, он желал обладать Марией, но она была готова подарить ему лишь свою дружбу, упорно отказываясь становиться его возлюбленной.

Леди Сефтон заехала навестить Марию. Мария приняла ее в гостиной, окна которой выходили на Парк-стрит. Изабелла Сефтон – как и многие другие – посмотрела на нее изучающим взглядом, и Мария невольно улыбнулась.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала она. – Теперь все, глядя на меня, думают об одном и том же: «Ну что такого он в ней нашел?»

– Но, Мария, ты очень привлекательная женщина!

– Может быть, однако не настолько, чтобы устраивать такую бурю.

– Ты чересчур скромна, Мария. Надо было тебе согласиться стать женой Бедфорда. Тогда ты была бы графиней.

– Я не очень-то жажду заполучить этот титул, Изабелла.

– Так же, как и не стремишься сделаться первой леди Лондона.

Мария рассмеялась.

– Надолго ли? Вспомни бедняжку Пердиту Робинсон. Ее владычество было таким кратковременным!

– Ты не Пердита. И твоя власть может длиться вечно.

– Я не считаю это для себя честью, Изабелла.

– Но он же наверняка тебе нравится! Разве он не обворожителен?

– Да, он обворожителен… и скромен – для человека, занимающего столь высокое положение. И может быть интересным собеседником… если только не принимается высокопарно рассуждать о своих чувствах, которые – я прекрасно это понимаю – нацелены только на одно… Нет, Изабелла, твой обворожительный принц не добьется своего!

– Он не мой, Мария, а твой.

– Ладно, наш принц. Ему это скоро наскучит, я не сомневаюсь. Он слишком молод и впечатлителен, он найдет другую женщину, которая отнесется к нему благосклонней, чем я, и станет самой несравненной красавицей, воплощением всего того, что он жаждет видеть в женщинах… и так далее и тому подобное!

– Да, женский пол он любит, – признала Изабелла. – Принц всегда был кем-нибудь увлечен, но я… да и другие тоже… мы никогда не видели его в таком состоянии. Принца никто, кроме тебя, не интересует. Он ни о ком, кроме тебя, не говорит. Его страсть ни для кого не секрет. Ты не можешь отрицать, Мария: юноша действительно в тебя влюблен!

– О, Изабелла, но я же старая, умудренная жизненным опытом…

– Откуда он у тебя? От двух стариков, бывших твоими мужьями?

– Томас вовсе не старик! Он был всего на двенадцать лет старше меня.

– Но ты-то была для них обоих почти сиделкой, Мария! Может быть, пора хоть теперь насладиться жизнью?

– Я и так наслаждаюсь, Изабелла, и не намерена делать то, из-за чего потом мне будет стыдно.