Вот, к примеру, эта лестница. Он помнил, как мальчишкой бегал по ней вверх и вниз и каждая ступенька казалась ему огромным препятствием. Он помнил, как, став старше, он попытался съехать вниз по перилам и неудачно приземлился, смешно распластавшись на каменных плитах пола. У матери случилась истерика, а отец хохотал до слез.

– Какой смелый парень! – заявил отец. – Настоящий Грант!

Теперь здесь уже никогда не будет настоящих Грантов. Зал казался огромной пустотой, где бродили призраки, и сам он был одним из них…

– Грегор, это вы?

Наверху стояла она, держась рукой за опорную стойку перил, мерцание свечей в настенных канделябрах позади нее превращалось в сияющий венец вокруг копны рыжих волос. Он не видел ее лица, только темный изящный силуэт.

Каждая клеточка его тела застыла в напряженном ожидании.

Они долго стояли не двигаясь, не проронив ни слова, всматриваясь в полумрак. Затем Мег повернулась, и Грегор увидел слезы, блестевшие на ее щеке.

– Мег, что случилось?

Грегор бросился вверх, но она замотала головой и вытянула руки вперед, чтобы он не смог к ней прикоснуться.

– Я только что разговаривала с отцом, и он рассказал мне о ваших планах. И я не знаю, что делать – кричать от злости или рыдать от бессилия.

Она говорила с отцом? Теперь она знает все! И она плачет! Вряд ли она согласна. Грегор остановился в нерешительности, растерянно наблюдая, как она достала из рукава белый платочек и вытерла мокрое лицо. Мег презрительно фыркнула и горько рассмеялась:

– Ну что же вы? Скажите что-нибудь! Я хочу знать, что у вас на уме, Грегор. Отец сказал, что вы согласились участвовать в этом… фарсе. Если так, скажите почему. Хотя я уже догадалась, в чем причина.

Грегору нетрудно было понять ход ее мыслей, особенно принимая во внимание, что он попросил плату за свое возвращение в Глен-Дуи. Он молча пропустил ее вперед и пошел за ней вниз по лестнице. Несомненно, она решила, что он женится на ней, чтобы вернуть себе Глен-Дуи. В какой-то степени это так и было. Но не только из-за этого. Он страстно желал эту женщину, и мысль о том, что он ее не получит или что кто-то другой отнимет ее у него, была невыносима.

Грегор еле сдерживался, чтобы не прикоснуться к Мег. Он жаждал взять ее за плечи и притянуть к себе, провести пальцами по нежным губам, отбросить со лба спутанные вьющиеся локоны. Но он чувствовал, что сейчас этого делать нельзя. Мег явно не хотела, чтобы он прикасался к ней. Ей стоило большого труда даже смотреть на него! Грегор знал, что не завоюет её сердце, взывая к чувствам, возлагая надежды на плотское вожделение. Сейчас гораздо разумнее обращаться к ее здравомыслию и практичности.

– Да, я хочу на вас жениться. Если вы успокоитесь, Мег, то поймете, что это единственный способ избежать брака с герцогом Аберколди, который так вам ненавистен. И думаю, вы согласитесь со мной, что я представляю для вас гораздо меньшую опасность, чем герцог. – Мег сморщила носик, однако ничего не сказала. Она внимательно слушала, и Грегор решил этим воспользоваться. – Брак со мной – это способ уберечь вас от Аберколди и единственная возможность пресечь его попытки прибрать к рукам имение. Если даже это не поможет, то хуже, чем сейчас, уже не будет. Вероятно, он потребует компенсацию и может попытаться силой отобрать то, что ему не принадлежит. И если он с самого начала замышлял поступить именно так, то обязательно это сделает. Но если мы поженимся, я возглавлю наших людей и поведу их в бой против герцога как лэрд Глен-Дуи, вдохновленный на подвиги своей верной леди. В отличие от Аберколди, Мег, я здесь не для того, чтобы отбирать у вас имение или посягать на ваше с отцом право владения землей…

– Неужели? – сказала Мег, все еще не глядя на Грегора.