|
Это уж не такая редкость. А он потом станет ухаживать за вдовой, и будет жить в мире и доверии с Вирджинией Кортни, скрывая — подумать только! — от нее тот факт, что отделался от ее мужа подобным образом. Он невесело рассмеялся. Джед рассказал ему, как она раздумывала, не оставить ли мужа умирать на поле боя. Этот небольшой грех оправдал бы и самый совестливый человек. А она, полная сострадания к людям, не смогла оставить его, хотя и знала, что это будет значить. Нет, она не простит ему такой поступок, даже будучи абсолютно уверенной в том, что это был шаг совершенно отчаявшегося человека. Нет, должен быть иной выход. Он направился к дому, пока еще не зная, что в их ситуации наметился новый поворот и теперь уже речь шла не только о запретной любви.
Глава 29 Джинни растолковывала старой индианке свою ситуацию, наблюдая за ее реакцией. Владея всего несколькими словами и массой жестов, невозможно объяснить все тонкости, но она была уверена, что ей удалось передать смысл просьбы. И сейчас она ожидала проявления какого-нибудь признака отвращения или, по крайней мере, глубокого неодобрения, но выражение лица женщины почти не изменилось. Она коротко кивнула и подошла к полке, взяв оттуда кожаную фляжку. Вылив содержимое в небольшой флакончик, она добавила туда немного серого порошка и измельченной коры скользкого вяза. Джинни взяла смесь, поняв, что должна выпить ее за два раза — одну порцию вечером, вторую — на следующее утро. Через несколько часов могут начаться боли и кровотечение. Если этого не произойдет, ей придется снова прийти, потому что есть и другие способы. Положив флакон в карман фартука, Джинни отправилась домой. Она до сих пор не знала, воспользуется ли этим снадобьем; сама мысль об этом вызывала у нее отвращение. Но сколько она ни металась ночью без сна, иного выхода так и не смогла найти. По крайней мере, теперь у нее есть хотя бы один вариант решения проблемы, каким бы мерзким он ни казался. — А, попалась! — Алекс выскочил из-за деревьев позади нее, схватил за талию и закружил в воздухе. — Ты опять ходила к индейцам. — Но ведь нет никаких причин, по которым мне нельзя было бы ходить туда? — Пожалуй, нет, — ответил Алекс, опуская ее на землю. — Это не опаснее, чем быть принятой за колдунью. Просто мне очень не по себе, когда я не знаю, где ты в данный момент. Тебя это, конечно, раздражает, но тем не менее это так. — Я никогда не давала тебе права следить за мной, — сказала Джинни. Это скорее забавляло, нежели раздражало ее. — Может, и нет, но я достаточно часто присваивал себе такое право. — На какое-то мгновение они погрузились в общие воспоминания; потом вдруг Джинни нащупала флакон в кармане, и печаль вновь овладела ею. Она отразилась, в ее глазах, и Алекс заметил это. — Что-то беспокоит тебя больше, чем обычно, цыпленок, и уже целую неделю. — Чепуха, разве что необходимость найти более укромное место, чем этот лес, — сказала она, отворачивая лицо. — Эту проблему я уже решил. — Алекс обхватил ее лицо ладонями и повернул к себе. — Что тебя беспокоит? — Я же говорю: ничего. Так как ты решил проблему? — Ты так просто не отвертишься, Джинни. Я и без того чувствую себя достаточно беспомощным, а ты еще и небрежно отмахиваешься, когда я знаю, что моя тревога вполне обоснованна. Джинни вцепилась во флакончик в кармане, словно это был талисман. Все, что ей нужно было сделать, — это пойти домой и принять снадобье; тогда не будет необходимости рассказывать что-либо Алексу или еще кому-нибудь. Если бы только ей удалось не поддаться искушению открыться ему, забыться в его объятиях и предоставить все решить ему. Но ей нужно быть сильной. Так гораздо лучше. Выхода все равно нет, и несправедливо было бы взваливать еще и это бремя на Алекса — он и так уже измучился от безысходности. |
