Алекс услышал стук, но сначала подумал, что это птица. Однако сообразил, что уже ночь. Он посмотрел на окно и увидел мертвенно бледное лицо в ореоле темной накидки, огромные глаза, полные молчаливой мольбы. Стул с грохотом упал на пол, когда Алекс кинулся к окну. Но Джинни отчаянно затрясла головой, показывая в сторону двери. Было ясно, что она хочет, чтобы он вышел из дома — и незаметно! Но почему она не подошла к парадной двери, как это сделал бы любой законопослушный гражданин? С подсвечником в руках он вышел в темный коридор. Поставив подсвечник на маленький столик у двери, он осторожно снял засовы, шагнул за порог и тихо прикрыл за собой дверь.

Потом он обежал дом. Джинни сидела на земле под окном, свернувшись калачиком в своей накидке, и даже не попыталась встать, когда он приблизился к ней.

— Что случилось? — требовательно спросил он; от волнения в голосе его появилась резкость. — Ты ранена?

— Немного, — прошептала она. — Пойдем под деревья. Никто не должен видеть меня здесь. — Она протянула ему руки.

— Да почему же? — Взяв ее за руки, он хотел помочь ей встать и почувствовал тяжесть ее тела, будто силы ее совсем оставили. Ее руки были холодными как лед. — Ты должна войти в дом, — настаивал он, но Джинни, отчаянно вскрикнув, сильно замотала головой. Решив, что пока ему придется поступать так, как она хочет, Алекс подхватил ее на руки и понес к деревьям. Поставив ее на землю, он откинул капюшон с ее головы. Увиденное заставило его грубо выругаться. — Я убью этого сукиного сына, — заявил он. — И к черту последствия.

— Нет… нет. В этом нет нужды. Он уже мертв.

— Что? — Алекс уставился на нее в темноте, — Что ты говоришь, Джинни?

— Я убила его, — прошептала она. — Обними меня, пожалуйста.

Он тут же крепко прижал ее к груди.

— Ты должна мне рассказать все, что произошло, цыпленок Я пока еще ничего не понимаю, но если я не ошибаюсь, чем быстрее я разберусь, тем будет лучше.

Джинни сразу успокоилась, поверив, что все будет хорошо, что она выполнила свою часть работы и теперь может переложить непосильную ношу на широкие солдатские плечи. Она рассказала все, не утаив ни одной подробности, вплоть до момента, когда постучала ему в окно.

Алекс молча слушал ее, хотя губы его угрожающе сжались, а глаза стали холодными и жесткими, словно кварц.

— Тебе совсем нельзя доверять составление планов, Вирджиния. После того, что произошло сегодня между нами, после того, что ты поклялась ничего не предпринимать без меня…

— Ты сердишься на меня! — Джинни недоверчиво посмотрела на него. — После… после…

— Шш, милая, извини. — Полный раскаяния, Алекс прижал ее голову к своей груди, гладя ее волосы. — Просто мне стало жутко от того, что случилось с тобой. Я отдал бы все, чтобы уберечь тебя от этого. — Алекс продолжал обнимать ее, нежно поглаживая, но почти рассеянно; он смотрел в темноту, сосредоточившись на чем-то. — Да… да… это подойдет, — сказал он с внезапной решимостью. — Где каноэ?

— Вон там. Что мы будем делать?

— Ты, любовь моя, на этот раз будешь делать то, что я скажу. У нас впереди долгая ночь, но она пройдет быстрее, если ты не будешь мешать мне возражениями или вопросами. Мне хотелось бы оставить тебя здесь, уложить в постель, но, к несчастью, это невозможно.