После того, как трижды принятый душ всё-таки сумел отмыть моё тело от сажи и дыма, я поднялась к своей большой, мягкой, чистой и самой замечательной в мире кровати и заснула прежде, чем моя голова коснулась подушки, оставив всю мою раздражительность и заботы на другой день, когда я была бы более подготовлена, я уж не говорю более активна, чтобы иметь с ними дело. 

*****

Следующие несколько дней прошли спокойно, хотя не без деятельности. Пожар оставил после себя груды покорёженного, обугленного металла, лишь отдалённо напоминающего машины, которыми эти груды некогда были. Везде валялись куски небьющегося стекла, блестя на полуденном солнце как крошечные галактики под всевидящим оком Бога. Обугленные обивка, шины и сотни других вещиц, практически неопознаваемые после пожарища, терпеливо лежали и ждали, когда их уберут. 

Я с жаром протестовала против уборки, рассуждая - как мне казалось, вполне логично, - что было бы очень прелестно наблюдать за тем, как Милисенте и ее гостям теперь придется смотреть на уже настоящее "бельмо на глазу", сотворенное ее усилиями. 

Поп в этот день оказался лучше меня, и с таким же жаром уговаривал всех убрать этот мусор. С его доводами о том, что и другим людям тоже придется смотреть на это безобразие, нельзя было поспорить, и я решила не строить из себя зануду и смирилась с его решением, правда, пробормотала при этом парочку таких крепких словцов, что Корина даже взглянула на меня с каким-то новым уважением в глазах. 

Как-то утром, спустившись вниз после смены белья на нашей кровати, я земетила Корину, стоявшую перед зеркалом за дверью ванной и добавляющую последние штрихи к своей внешности. 

И выглядела она, надо сказать, прекрасно. Простое чёрное платье с соответствующей обувью и подаренные ей, подобранные со вкусом - и, очевидно, очень дорогие - драгоценности. Её волосы и макияж были просто совершенны, и когда она обернулась и наткнулась на меня, я внезапно поняла, что же привлекало к ней многих людей в дни её молодости и теперь, когда её молодость осталась далеко позади. 

Словом, она была прекрасна. 

- Ничего себе! - присвистнула я - Вот это прихорошилась!. 

- Каждый украшает в себе то, что в нём есть, - ответила она, сверкнув глазами и довольно ухмыльнувшись, что было явным противоречием скромности её слов. 

- Кто же тот счастливый парень? - усмехнулась я. - Или девушка. 

- А мы не слишком любопытны? 

- Что я могу сказать? Училась у лучших, - ответила я, пытаясь поправить ей воротник. 

- Хорошо, если тебе так уж необходимо все знать, я собираюсь навестить Милиссент. 

Я почувствовала, как сморщился мой нос. 

- Мне казалось, у тебя были более высокие требования, Корина. 

Она засмеялась. 

- О, можешь быть уверенной в этом. Я рассматриваю это, как небольшой поход в поисках фактов. Этот упрямый осёл с бензоколонки не позволит выпасть даже крошечному волоску из родинки Миллисент. Он хочет получить неопровержимое доказательство того, что это именно она стоит за всеми нападениями на него. Я собираюсь дать ему это доказательство. 

- Ааа, - протянула я кивая. - Тебе не нужна компания? 

Она критически посмотрела на меня. 

- Не знаю, мудрое ли это решение, Ангел. Миллисент, вроде как, не питает к тебе особо тёплых чувств, особенно учитывая недавние события и то, какую роль ты в них сыграла. 

- Правда. Но я не думаю, что существует преграда, которую не сможет преодолеть мастер Корина, - подыграв ее самолюбию, я могла быть уверенной, что лучшие места в этом представлении мне обеспечены. Кроме того, это была правда, и мы обе знали это. 

Её глаза смягчились, и небольшим кивком головы она дала мне понять, что раскусила мою тактику, из-за чего я расплылась в улыбке, празднуя победу.