|
Снаряжение Мору состояло из поясного ремня, веревки для изготовления силков, обвязанной вокруг тела, ножа из вулканического стекла и подобия рюкзака, сшитого из пропитанной жиром ткани столь плотного плетения, что при необходимости в нем можно было переносить жидкости. Остальные аборигены из группы вполне могли преследовать дичь и потому были более обеспеченными. Однако все они внешне мало отличались друг от друга. Не имея жизненного пространства для расширения, население острова постепенно вырождалось. Но даже по сравнению со своими товарищами Мору выглядел самым убогим. Должно быть, он был бесконечно счастлив, когда рядом с деревней приземлился флиттер и иноземцы предложили ее жителям сказочные товары, которые потом в течение недели или двух демонстрировались всей округе. Однажды с помощью передатчика Данли показал Эвелит соломенную хижину Мору: немногочисленные жалкие пожитки, женщина, изнуренная и состарившаяся от тяжкого труда, сыновья, выглядевшие сморщенными гномиками, хотя, по словам отца, им было лет по семь — восемь, что соответствовало нашим двенадцати — тринадцати годам.
Рогар утверждал, что обитатели долин жили бы менее бедно, если бы не преследовавший их злой рок. Племена непрерывно воевали друг с другом. Однако, — подумала Эвелит, — какую реальную угрозу могли они представлять? Мору присел на корточки, раздвинул руками ветви куста. — Здесь, — прохрипел он и поднялся на ноги. Эвелит хорошо знала, какое нетерпение сжигает сейчас Данли. Тем не менее он повернулся к передатчику и сказал на языке Эфеи: — Любимая, может быть, ты сейчас видишь меня. Этим редким зрелищем я хочу поделиться с тобой. Скорее всего, это гнездо птицы. Она смутно припоминала, что наличие птиц на планете имеет большое значение для экологической обстановки. Но сейчас для нее важно было только одно — те слова, которые он только что произнес. — О да, да! — чуть было не закричала Эвелит. Однако она знала, что он не взял с собой приемного устройства, так как в группе их было всего два. Данли опустился на колени в высокую странного цвета траву. Эвелит видела, с какой нежностью, так хорошо знакомой ей, он прикоснулся к кусту, осторожно отвел в сторону сплетенные ветви. Дикарь склонился над Данли. И вдруг обвил ногами его талию, резко схватил его левой рукой за волосы и отдернул голову назад. В правой руке сверкнул нож. Струей хлынула кровь. С перерезанным горлом Данли не мог кричать. Сквозь кровавые пузьфи пробивались лишь хрипы, а Мору все кромсал ножом рану. Данли вслепую дотянулся до оружия. Мору выронил нож и схватил противника за руки. Они покатились по земле, сцепившись в кровавых объятиях. Данли пытался сопротивляться, но в конце концов упал. Из горла хлестала кровь. Мору не отпускал его. Куст дергался над ними, скрывая происходящее. Но вот на экране появился Мору, весь пропитанный кровью, задыхающийся, и Эвелит пронзительно закричала в стоящий около нее передатчик, в бесконечность. И продолжала кричать и отбиваться, когда ее пытались оттащить от дисплея, где убийца по-прежнему размахивал ножом, пока ее не пронзила острая боль, и она полетела вниз головой на дно вселенной, чьи звезды теперь погасли навсегда.
2
— Конечно же, мы ничего не знали, пока вы не объявили тревогу, — Хэми Филл с трудом разжал побелевшие губы. — Он ушел с этим… типом… на несколько километров от лагеря. Но почему вы не разрешили отправиться к ним немедленно? — То, что мы увидели, по передатчику… — капитан Джонафер на минуту замолк. — Данли был мертв. Ему уже ничто не могло помочь. Вы же вполне могли попасть в засаду. Лучше было оставаться на месте и охранять друг друга, пока мы вас не заберем. Взгляд Филла миновал седоволосого капитана и, пройдя сквозь открытую дверь командирского блока, уткнулся в заграждение форта. |
