«Ой-йо, я поняла! Извини, я вовсе не то имела в виду:(((((((! Не злись! Волновалась же просто»

Ох, сколько много слов. Надо заканчивать. Быстро набираю.

«Встретимся завтра на уроках»

Пилик. «Ура! Беркутов, ну ты и бука! Я беспокоюсь о твоем здоровье, а ты! Злой, злой, злой:-P».

Да она заигрывает. Ну это всё нафиг. Пора прощаться.

«Увидимся, Алеся»

Пилик. «Пока;)»

Закрываю приложение, предварительно отключив уведомления, а то слишком много времени отнимает.

Телефон завибрировал.

— Да, мам.

— Юрий Иванович заедет к нам в шесть, — сообщает удивленная Елизавета. — Надо же, а я слышала от Сливовых, что наш исправник очень занят и его надо чуть ли не за месяц приглашать.

— Я потом покажу тебе причину твоего успеха, мам.

— Покажешь? — прямо слышу, как она хлопает ресницами.

— Ага, поставлю зеркало прямо перед тобой и покажу.

— Ах, сынок, — засмеялась она красивым, переливающимся смехом.

— Пока, ма, — бросаю трубку. — Тимофей, едем.

Эх, Елизавета Юрьевна, вы сами не понимаете своей замечательности. Мне досталась в матери очень красивая женщина, а у Давыдычева всего только две жены, что считается неполным комплектом. Тем более, в усадьбе Свиридовых от меня не укрылись взгляды, бросаемые исправником в сторону Елизаветы.

Выезжаем на Батенскую. Почти сразу видим и припаркованную у фонаря «Весту» Свиридовых. Элитное авто, мотор выключен. Внутри водитель и минимум один пассажир на заднем сидении. Хотя, вряд ли Павел посадил рядом с собой охранника, он бы на переднем сидел. Значит, в машине всего двое.

— Вставай вплотную, — приказываю слуге. — Сразу же выскакиваем. На тебе водитель, я займусь тем, кто сзади. Действуем быстро. Нападаем, вырубаем каждый свою цель, потом помогаешь мне затащить в фургон Павла.

Говоря, я достаю из кармана брюк сложенный листок бумаги с каплями моей крови. Заготовил еще дома.

— Управишься с ним один? — тревожится Тимофей, вставая перед самым бампером. — Он наверняка Кмет. Наследник рода, как-никак. Приложит тебя какой-будь техникой. Морозякой аль огнем.

— Управлюсь, — коротко отвечаю. — Вперед.

Выскакиваем наружу. Тимофей резко дергает на себя переднюю дверь «Весты» и наносит апперкот в челюсть водителю. Дальше краем глаза замечаю удар в висок, достигает или нет, не вижу, сам я, обогнув машину по кругу, уже распахнул заднюю дверь.

— Вы, твари, что себе позволяете! — орет Павел, приняв нас за нанятых бандюганов. — Кормящую руку кусать вздумали?! Ну я вас!

Мне в лицо летят ледяные иглы. Хм, правда, Кмет. Не беда. Я даже не уклоняюсь. Лишь делаю шаг назад и активирую жар-эфир посредством катализатора — моей крови. Засохшие капли на листке обращаются в стаю мелких огненных воробьев. Рароги словно вылетают из моего кулака и врезаются в облако ледяной крошки.

Кстати, огонь, вызванный жар-эфиром, не просто огонь. Пламя — всего лишь внешнее проявление фантазма. На самом деле Рароги — сгустки разрушительной энергии, которая пожирает всё, от физических оболочек до той же живы.

Мой фантазм сжигает большинство игл, до меня долетают только несколько растаявших штук. Ослабленные и подтаявшие, они крошатся о кожу, лишь оставляя на закрывших лицо предплечьях кровоподтеки. Не страшно. Зато часть проскочивших Рарогов поджигает автомобиль. Трещит горящая обивка салона. Поднимаются клубы огня. Один «воробей» летит в плечо Павлу, наследник сначала не обращает внимания. Рассчитывает, что доспех спасет. А зря.

— А-а-а-а! — взвывает Свиридов от удара. Фантазм достал его сквозь защиту.

Пока Павла перекашивает, я опустошаю Ладу, «колодец» в правом плече.