Тебе нужно только подавать воду, втирать мази и менять тряпки. Никаких кожных швов, так что бери себя в руки.
— Поняла, — пристыженно опускает она ресницы и спешит за дело.
За третьим раненым ухаживает сама Оксана Тимуровна. Я киваю учительнице, и она виновато поджимает губы. Догадалась, что по ее душу приходили вражины. Ну хоть не ревет и прилечь в обморок, вроде, не собирается.
Разговоры с служанками и мне помогли отвлечься. Хоть не чувствую себя совсем бесполезным. Так, жду еще минуту-две и набираю Анфису, не возьмет — буду трезвонить Галине Константиновне. Да хоть Люде — пускай тормошит подружку. К черту репутацию, она не стоит жизни Тимофея, переживу как-нибудь насмешливые взгляды.
Пилик. Сам Анатолий звонит.
— Беркутов, группа едет, — я слегка напрягаюсь. Группа? Заказывал одного Целителя, а, похоже, едет целая кавалерия. Как бы повторно призывать Серп не пришлось. Свиридов тем временем берет болотопса за жабры. — За помощь ты отдашь мне завод.
Ну нихрена себе расценки! Рожа не треснет? А гранд-крейсер не подогнать тебе заодно, а?
— Благодарю за помощь, Анатолий Игоревич, — вежливо отвечаю. Не в том положении, чтобы дерзить. — Минуту повисите, пожалуйста. Очень отвлекают…последствия нападения, сами понимаете.
— Жду, Беркутов, разгребай, — вальяжно разрешает Анатолий.
Он, видимо, сделал вывод, что мне больше некого просить о помощи, раз к нему обратился. А то, что я банально не дозвонился до ребят, в голову ему как-то не пришло. Или он просто из вредности не хочет помогать забесплатно. После гольф-клуба это понятно. Погорячился я тогда, слишком разошелся. Наезд не наезд, но Анатолий воспринял наш разговор именно так. Надо посдержаннее быть, Феникс, а то весь огонь истратишь на падальщиков.
Набираю на второй линии Серафима:
— Что с пленными? Допросили?
— Полчаса еще не прошло вообще-то, — слегка ворчит старый безопасник. — Но допросили. Лобов устроил налет.
— А отпечатки чьи? — Сейчас это намного важнее.
— Людей Свиридовых. — Бинго!
— Береги их, как зеницу ока, Серафим.
— Пленников что ли? — не понимает он.
— И их тоже. Но в первую очередь пленки с отпечатками.
Возвращаюсь на линию со Свиридовым.
— Разгрёб, Арсений? — с сарказмом спрашивает.
— Извините, Анатолий Игоревич, плененные налетчики просто запели, — деликатно объясняю задержку. — Просто мы нашли у них плёнки с отпечатками пальцев.
— Плёнки? — голос у Свиридова уже серьезный. — И кого они хотели подставить?
— Вас. Точнее ваших людей.
— Кхм…кхм… — ему уже невесело. — А кто это у нас такой смелый? Или бессмертный?
— Лобов Георгий, — скрывать смысла не вижу. Теперь можно и приврать. — Поэтому именно у вас и решил попросить Целителя, Анатолий Игоревич. Ведь враг у нас, получается, общий.
— Кхам-м, — давится он слюной. — Хм, вот как. Э-э-э… в общем… мм… Кхм…да…ты прав, — пытается он сообразить как быть. Ведь что теперь получается? Раз «пальчики» его людей, то я вовсе не милостыню прошу, а союз против общего врага, решившего устроить подлянку нам обоим. Да даже не так — я сам оказываю Свиридову услугу, сообщив о подставе, из-за которой у него могли бы быть большие неприятности, ну это, если бы облава Лобова удалась.
— Анатолий Игоревич, я просто чувствую вину за гольф-клуб. Неловко вышло. Но сами теперь видите — Лобов играет против вас. И меня настраивал вот тоже. — тяжко вздыхаю, нагло переложив вину за свой "наезд" на невиновного — в данном конкретном случае — человека. |