— Не желаете ли кофе, Владыка? — подскакивает к нам офицер с закрученными усами и погонами полковника. — Или вина? Здесь представлен самый лучший урожай из Персии.

Болотопс жеваный! Прямо чувствую, как меня обхаживают словно барышню. Хоть бы представился для начала, но теперь мне плевать на имя невежды.

— Благодарю, у меня есть руки, полковник. Так что сам как-то, — киваю с прохладной улыбкой.

Расстроенный офицер отступает с выражением побитой собаки. Блин, надеюсь, не застрелится. А то слово божье оно ведь такое, надо бы с ним поосторожнее.

— Плюшкин манер не знает, — хмыкает довольно княгиня. — Я бы ему давно по ушам надавала в дуэли, да военное время, чтоб его.

— А кофе, правда, хочется, — говорю я княгине.

— Тогда прошу, мой Владыка, — щерится она в своей неизменной грубой ухмылке, а потом спохватывается. — Правильно хоть величаю? Зятем мне ведь тебя пока рано называть, боже.

— Правильно.

Отмахнувшись от нее, принимаюсь возиться с кофемашиной. Весь пресс-клуб, затаив дыхание, смотрит на это священное действие. Запах сваренных кофейных зерен наполняет шатер.

Тем временем следующими ко мне подступают два журналиста. Молодой британец с жутким акцентом и француженка с волнистыми золотыми кудряшками и аппетитной фигуркой, запакованной в пиджачок и брючки.

— Уважаемая Кали, не представите ли нас Владыке? — мило щебечет эта крошка.

— Вы в боевом облачении, уважаемая Кали, — замечает британец, бросая взгляд на мильфиновый доспех княгини без шлема. — Было очередное сражение?

— Нет, мы при параде встречали нашего Владыку, — Кали показывает в мою сторону, я как раз оборачиваюсь с кружкой дымящегося капучино. — Боже, позволь представить. Эти двое презренные журналюги, что своими дотошными расспросами не дают нам спокойно работать. Ирен Жопен из «Парижской фанеры» и Джон Бред из «Таймс».

— Кали, ну что вы нас с Джоном позорите перед самим Владыкой! — краснеет личиком француженка и в смущении оглаживает брючки на выпуклых бедрах. — Неужели мы никак не скрашиваем ваш досуг? А как же пресс-клуб! Вы постоянно здесь бываете.

— Просто в шашки не с кем порубиться, — отмахивается княгиня стальной ладонью.

— Рад знакомству, уважаемые, — смотрю на журналистов, не обращая внимания на ерепенящуюся Кали. — Спасибо, что освещаете для всего миру борьбу русских солдат с чудовищами.

— Не стоит благодарностей, Владыка, — Ирен хлопает веером длинных загнутых ресниц. — Скажите, не будет ли дерзко с моей стороны просить вас дать интервью?

Кали хохотнула.

— Сразу Гончую за пасть хватаешь, мисс Жопен, — лыбится княгиня.

— Я попрошу того же самого, — взглянув на пышногрудую коллегу, поднимает руку британец. — Британский народ очень волнуется о недавних изменениях в России. Не могли бы вы его успокоить?

Ирен с недовольством смотрит на британца и, будто невзначай, поправляет пуговку блузки на крепкой троечке. Забавная конкуренция.

— Уважаемые, мое время не резиновое, — беру спички со стола рядом с кофемашинкой. — Но одному из вас я дам интервью. Тяните жребий, — высыпаю две спички и кончик одной обламываю. — Кому выпадет короткая, с тем и пообщаюсь.

Зажимаю между пальцев спички и протягиваю кулак журналистам.

Первой тянет француженка, и ей, конечно же, выпадает удача.