– Ну!

– Убить могут, вопрос, как убить.

Арина отвернулась от грядок, и тут же взгляд ее уперся в покрытый испариной лоб участкового. Тот, бедный, еле держался на ногах. Физиономия бледная, губы сизые, глаза мечутся по сторонам, старательно обходя то место, где лежит на земле труп девушки.

– Эй, чего ты, Ир? Как убили-то? – заорал ей в ухо Перцев.

Она вздохнула, поманила рукой лейтенанта к скамейке. Тот тут же судорожно дернулся всем телом и замотал головой. Отодвинулся к стене дома, оперся о нее спиной и тут же полез в карман за сигаретами.

– Бычки не бросай, – предупредила его Арина и тут же Перцеву: – Ромб на теле, Саша, ромб!

– Сдурела, что ли? – хмыкнул он недоверчиво.

– Сам дурак, – огрызнулась она. – Я точно не уверена, конечно, но… Кофту подняла, а вокруг левой груди аккуратный такой ромбик из порезов, Перец.

– А в центре?

– Не видно там, Саш. Все в крови. Эксперт скажет, есть пятый укол ножом или нет. Ты приедешь?

– Уже оделся, блин, – проворчал он и тут же попросил с жалобной ноткой: – Ир, шла бы ты оттуда, а. Жди меня в доме, а, Ир?

– Ладно. – Она со вздохом глянула на совершенно зеленого лейтенанта. – Дождусь группу и уйду.

Часом позже Перцев нашел ее в кухне ее дома.

Арина сидела с ногами на диване в дальнем уголке, где второй год собиралась сделать камин. Она так и не переоделась, когда вернулась от Митиных. Снова сварила себе кофе, высадила три чашки подряд без сахара и печенья. А потом села, запеленала ноги в длинные полы халата и, крепко зажмурившись, ждала, когда приедет Сашка. Мотор его старой машинки она услыхала и узнала сразу по характерному чиху. Потом громыхнули ворота, машина привычно подкатила к гаражу, ворота закрылись, и через пару минут Сашка вошел в дом.

– Иринка? Иринка, ты где? – позвал он, как только переступил порог.

Она не отозвалась, лишь выдохнула с облегчением. Перец приехал, значит, все будет теперь хорошо. Он заглянул в гостиную, потом открыл дверь ванной, туалета, гостевой комнаты, чертыхнулся и тогда уже пошел в кухню.

– Чего молчишь? – упрекнул он, усаживаясь с ней рядом на диване. – Уснула, что ли?

– Саш, а сегодня туман снова был. – Арина распахнула глаза, глянула на него жалобно. – Во сне мне снова снился туман. Проснулась – тоже туман. А потом это!!! Саш, так жутко, Саш!!!

Он молча протянул к ее плечу руку, сжал легонько. Про ее боязнь туманных сумерек он знал и не считал блажью, потому что почти так же панически боялся зимних прорубей, однажды едва в ней не погибнув.

– Ир, ты чего окаменела-то, а, Ир? – он легонько двинул ее локтем в бок. – Чего, совсем отвыкла от наших будней, да?

– При чем тут будни?! – сморщилась Арина, сдвинула пятки с дивана, нашарила мохнатые тапки, зашаркала к холодильнику. – Не завтракал?

– Когда же тут! – фыркнул он и тут же уселся за ее стол.

– Руки иди мыть быстро, – вяло скомандовала Арина. – Кофе варить? Или чай?

– Мне по барабану, Ир, ты же знаешь, – крикнул Сашка из коридора, он все же пошел вымыть руки, не стал спорить и утверждать, что умывался час назад.

Арина сделала ему огромный бутерброд с помидором, салатом, ветчиной и майонезом. Навела в большущей кружке сладкого крепкого чая, бросила туда ломтик лимона.

– Может, тебе омлет пожарить? – озаботилась Арина, заметив, с каким волчьим аппетитом кусает Сашка бутерброд.