Затем рассказал, как обезоружил бандита поздно вечером в «А-и-П», где работал помощником менеджера, – маневром, который назвал «тресь-чун», и показал на конферансье.
– Как вам это нравится? – залился трелями конферансье. – Это просто что-то, или как? Публика?
Публика ответила восторгом, а Пик скромно стоял, заложив руки за спину.
– А теперь, – сказал конферансье, – давайте сыграем в «Кто я?». И вот перед вами ваш ведущий – Билл Лиммон!
Нет, не похож он на Президента, решил Питерсон.
– Артур, – сказал Билл Лиммон, – за двадцать долларов: вы любите свою маму?
– Да, – ответил Артур Пик, – конечно. Звякнул колокол, табло замигало, и публика завопила.
– Он врет! – закричал конферансье, – врет! врет! врет!
– Артур, – произнес Билл Лиммон, поглядывая на свои карточки с текстом, – полиграф показывает, что обоснованность вашего ответа… сомнительна. Не хотите ли попытаться снова? Давайте еще разок?
– Вы с ума сошли, – сказал Артур Пик. – Конечно, я люблю свою маму.
Он шарил рукой под пижамой, нащупывая носовой платочек.
– Ваша мама смотрит сегодня эту передачу, Артур?
– Да, Билл, смотрит.
– Сколько вы уже изучаете карате?
– Два года, Билл.
– И кто платил за уроки?
Артур Пик замялся. После чего сказал:
– Моя мама, Билл.
– Они были недешевые, правда, Артур?
– Да, Билл, недешевые.
– Насколько недешевые?
– Пять долларов в час.
– Ваша мама не зарабатывает столько денег, не так ли, Артур?
– Нет, Билл, не зарабатывает.
– Артур, а чем ваша мама зарабатывает на жизнь?
– Она швейная работница, Билл. В швейном районе.
– И сколько она там уже работает?
– Всю жизнь, я думаю. С тех пор, как мой старик умер.
– И много денег она не зарабатывает, как вы сказали.
– Нет. Но она сама хотела платить за уроки. Настаивала на этом.
Билл Лиммон сказал:
– Она хотела, чтобы ее сын умел ломать доски ногами?
Печень Питерсона скакнула, а на табло огромными сияющими белыми буквами высветилось: НЕВЕРИЕ. Пилота Уоллеса Э. Раиса подвели к признанию, что в авиарейсе Омаха-Майами его поймали со стюардессой на коленях и в его капитанской фуражке: бортмеханик сделал моментальный снимок «Поляроидом», и после девятнадцати лет безупречной службы его, Уоллеса Э. Райса, вынудили уйти в отставку.
– Это было совершенно безопасно, – сказал Уоллес Э. Райс, – вы не понимаете, автопилот может управлять этим самолетом гораздо лучше меня.
Далее он признался, что всю жизнь испытывал невыносимый зуд по стюардессам, главным образом связанный, по его словам, с тем, как полы их форменных курточек доходят лишь до самого верха бедер, а его собственный мундир с тремя золотыми полосками на рукаве темнеет от пота, пока не становится совершенно черным.
Я был не прав, подумал Питерсон, мир абсурден. Абсурд наказывает меня за то, что я в него не верю. Я подтверждаю абсурд. С другой стороны, сам абсурд абсурден. И не успел ведущий задать первый вопрос, Питерсон заговорил.
– Вчера, – сказал Питерсон телевизионной аудитории, – в пишущей машинке, выставленной перед салоном «Оливетти» на Пятой авеню, я нашел рецепт Супа из Десяти Ингредиентов, включавших в себя камень из жабьей головы. |