– Спасибо, Джо. С удовольствием. – А вдруг позвонит Крис?

– Вот и отлично. Можешь надеть что хочешь. Люди мы без комплексов, церемоний не признаем и собираемся на складе в деловом центре. Звучит диковато, но будет весело.

– Ужасно заманчиво, Джо. Спасибо за приглашение.

– Прего, прего[1], синьорина. Рад, что ты согласна. Я заеду за тобой в восемь. До встречи, Джилл!

– До встречи…

Я положила трубку и задумалась, правильно ли поступила. Раньше Джо никуда не приглашал меня, обижать его не хотелось, да и ссориться с работодателем не следовало. И хоть Джо не совсем в моем вкусе… А как же Крис? Тьфу, черт! Ладно, он поймет. С Крисом можно договориться. Снявши голову, по волосам не плачут. Если он позвонит, что‑нибудь придумаем.

Неделя тянулась своим чередом, а Крис все не звонил. Мы с Сэм ходили на пляж, я выкрасила кухонный пол в красную, белую и голубую полоску, а на потолке нарисовала звезды, в пятницу получила заказ и два часа проработала в агентстве Фримена и Карсона, но Крис так и не дал о себе знать. Сама звонить ему я не хотела. Мы расстались в среду на рассвете, и он обещал звякнуть. Но вот когда… Может, на следующий год. Разыгрывает равнодушие? Нет, это не его стиль. Занят? Снимает кино? Но трубить от зари до зари тоже не в его духе… В пятницу вечером, когда я стала разогревать для Сэм ужин, на душе у меня было совсем кисло.

– Мама, почему ты уходишь?

– Потому что хочу развлечься. Ты ляжешь спать и не будешь скучать по мне.

Я старалась говорить бодро, однако чувствовала себя паршиво.

– Ладно… А беби‑ситтер[2] придет?

Я кивнула и молча указала на нетронутую тарелку.

– Я привяжу ее к стулу и подожгу веревку. Так делают индейцы. Это называется «индейский подарок» .

– Нет, «индейский подарок» – это когда дарят, а потом отнимают. – Тут я вспомнила о сгинувшем Крисе, и у меня сжалось сердце. – И ни к чему ты беби‑ситтер привязывать не будешь, не то так отшлепаю, что своих не узнаешь. Понятно?

– О'кей, мама…

Сэм уткнулась в чашку. Ее лицо выражало скуку и разочарование. Я пошла к себе, думая, что бы надеть на бал. Джо говорил, что они не признают церемоний… О, вот это годится! Я раскопала цветастую цыганскую юбку, о которой давно забыла, и оранжевую безрукавку, нашла ненадеванную пару замшевых туфель в тон и продела в уши золотые серьги в форме колец. Да, именно то, что надо. Приму‑ка я ванну – может, настроение улучшится… На часах было без десяти восемь, когда я вошла в комнату дочки и объявила, что пора спать.

– Сэм, собирай игрушки и надевай пижаму. Беби‑ситтер явится с минуты на минуту.

– Ой, мама, как ты здорово оделась! Ты уходишь с мистером Крицем?

У меня подпрыгнуло сердце. Как бы я хотела уйти с «мистером Крицем»… А вдруг он действительно будет там?

Тут раздался звонок, и в дверь одновременно ввалились Джо Трамино и беби‑ситтер.

– Сэм у себя в комнате, готовится ко сну. Привет, Джо! Спокойной ночи, Барбара. До свидания, Сэм!

Я послала в сторону комнаты дочки воздушный поцелуй и поспешила на улицу. Только комментариев Сэм мне и не хватало! К чертовой матери отсюда…

– Джилл, ты великолепна!

Глаза Джо счастливо сияли, и я почувствовала угрызения совести.