— Разумеется, — ответил Фарон, морщась от вони.

Он сделал шаг к дреглоту, распустившему при его приближении слюни.

Верный данному Джеггреду обещанию, Фарон наложил на себя заклинание непредвиденных обстоятельств, которое должно было автоматически запустить другое заклинание, если произойдет то, что приведет его в действие. Фарон составил его таким образом, что в случае, если даже он будет лишен возможности двигаться или не сможет говорить или творить заклинания, дреглот будет мгновенно атакован гигантской сокрушительной магической ладонью. Рука эта была больше дреглота, сильнее его, и она будет стискивать Джеггреда до тех пор, пока не переломает ему все кости.

— Поосторожнее, маг, — предупредила Данифай.

— Джеггреду уже известно, насколько осторожны мои прикосновения, — бросил Фарон через плечо. — Я не причиню ему вреда, госпожа Данифай.

— В этом я не сомневаюсь, — ответила она. На инфернальном языке демонов Джеггред шепнул ему:

— Только ее приказание удерживает меня от того, чтобы оторвать тебе башку, непредвиденные там обстоятельства или нет.

Фарон понимал язык демонов, так же как и многие другие, и ответил в тон:

— Если ты только попытаешься сделать это, твой конец будет скорым и мучительным. Вообще-то я бы даже хотел, чтобы ты попробовал.

Он вызывающе уставился в лицо дреглоту. Губы Джеггреда оттянулись, обнажив желтые клыки, но и только.

— Довольно, — приказала Квентл.

Не говоря больше ни слова, Фарон с силой ткнул дреглота кулаком в плечо. С тем же успехом он мог бы бить железную стену.

Джеггред лишь усмехнулся.

— Госпожа, — сказал Фарон, отойдя от Джеггреда, — ваш племянник, как всегда, показал себя блестящим собеседником. — Он глянул на Квентл и добавил: — Я полагаю, теперь мы готовы.

Он подошел к Квентл, и она взяла его за руку.

— Сначала мы, — бросила она.

— Разумеется, — ответил Фарон.

Они вместе вошли в пространственный портал.

В следующее мгновение они материализовались на Поверхности. Там было тихо. Повсюду валялись куски паучьих тел. После хаоса Нашествия Поверхность казалась безмолвной до жути. Восемь ярких звезд, будто глаза паука, уставились на них с черного неба. По камням шелестел мелкий дождик.

— Госпожа, вам не кажется, что мертвой Данифай будет смотреться куда лучше? — прошипел Фарон. — А ваш племянник станет желанной добычей для…

Квентл вскинула руку, заставив его умолкнуть. Ее змеиная плеть зашипела.

— Конечно да, — сказала верховная жрица, — но еше лучше она будет выглядеть в качестве священной жертвы. Эта дерзкая сука умрет, когда я этого захочу, маг. А мой племянник, при всей его глупости, остается сыном Дома Бэнр и его Верховной Матери.

Прежде чем Фарон смог ответить, рядом с ними появились Данифай с Джеггредом, оба в боевых стойках. Не видя засады, они расслабились. Джеггред презрительно фыркнул, будто был разочарован тем, что его тетка не напала на них.

Квентл даже не потрудилась скрыть презрительную усмешку. Она держала в руке плеть и кивала, слушая то, что одна из змей, Ингот, нашептывает ей на ухо. Верховная жрица взглянула вверх, на вереницу душ в небе, и проводила их взглядом в направлении далеких гор. Ночное зрение дроу не проникало так далеко, и остроконечные пики терялись в ночи.

— Ллос хочет, чтобы мы поспешили.

Дул порывистый ветер; поющая паутина стенала под струями дождя. Квентл рассеянно кивнула, словно паутина обращалась к ней.

Фарон оживился.

— Госпожа, если Ллос призывает нас спешить, может быть, пора прибегнуть к магическим средствам, чтобы пересечь эту злосчастную равнину? — осведомился он.