Игла — это, конечно, не противопехотная мина, но рёв напоровшегося на мою ловушку орка был слышен не на одну милю. Затем вой повторился. Раздавшийся следом визг позволил мне предположить, что кто-то из преследователей рухнул в пропасть. Последовавшее вслед за этим тяжёлое падение осыпающихся камней косвенно подтвердило моё предположение. Можно было считать, что минно-игольчатое заграждение прошло испытание успешно.

— Уходим! — скомандовал я, первым поднимаясь на ноги. В моём сердце появилась надежда, что наши преследователи на какое-то время от нас отстанут.

— Помогите! — запричитал молодой орк, из обеих ладоней которого торчали острые наконечники гвоздей. Один из отстоявших в стороне орков нерешительно двинулся ему на помощь, и его постигла та же участь. С проколотым большим пальцем ноги он, завывая, отскочил назад.

— Уроды, тугодумы! — прохрипел Рахмаил, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от боли и бессилия. Он осторожно притянул к лицу окровавленные ладони и принялся зубами выдёргивать застрявшие в них иглы. Покончив с ладонями, он осторожно ощупал вокруг себя землю и сел. Затем принялся выдирать железные жала из ступней и тела. Тонкие струйки крови потекли вниз, окрашивая в красное устилающую тело шерсть. Он уже всё понял и осознал свою оплошность. В груди разрасталась злость на самого себя. Видел же, видел, как потревожена трава, как приподняты сырые плети стланика, но не остановился, не посмотрел. Слишком жаждал победы, славы и чужой крови.

— Разгребайте траву копьями! — приказал он и попробовал приподняться. Но видимо, его раны были не столь просты, как показалось вначале. Он пошатнулся и снова едва не рухнул в пропасть.

Двое из орков, расчистив перед собой путь тупыми концами копий, медленно приблизились к своему временному предводителю и взяли его под руки.

— Вперёд! — прохрипел Рахмаил, с трудом удерживаясь, чтобы не споткнуться. Орки нерешительно двинулись вперёд.

— Внимательнее, внимательнее! — предупредил их Рахмаил и зажмурил глаза от временами накатывающей боли. Идущие с ранеными постепенно переместились в хвост колонны. Первые несколько метров шедшие впереди тщательно перерывали копьями всю встречавшуюся на пути траву, но ни единой иглы на тропинке больше не было. Ещё десяток метров они проверяли траву кое-как, затем, окончательно успокоившись, приподняли копья на плечи и решительной походкой, постепенно перешедшей в лёгкий бег, устремились за ускользающей целью. На пятнадцатом прыжке оба орка почти одновременно опустились на дожидающуюся их ловушку. Вой покатившихся по земле орков докатился до нас даже сквозь журчание падающего в бездну водопада.

— Глупые, бездарные сыновья старого, худого вепря! — у Рахмаила даже не было сил, чтобы ругаться. — Расчистите передо мной дорогу и отойдите. Я поведу вас сам!

Стоявшие впереди опустили вниз копья и принялись энергично разметать путь. Вскоре на тропе игл больше не стало. По-прежнему поддерживаемый с двух сторон Рахмаил внимательно осмотрел местность. "Что ж, — подумал он, — этот человек хитёр и умел, не всякий орк сможет так тщательно скрыть свои следы, но от зоркого глаза следопыта ничто не может укрыться. Вот тут он не пригладил травинку, тут обломал веточку.