— Твоё доброе имя останется при тебе, — ответил я, не поняв, куда тот клонит.
— А как же моё обещание, моя клятва? — Змей насупился ещё сильнее. — Вы все сгинете, а мне век вечный мучиться? Я же обещал вам помогать! — похоже, самолюбие рептилии было и впрямь уязвлено.
— Хорошо, хорошо! — примирительно сказал я, чтобы не осложнять и без того нервную обстановку. — Прилетишь нам на помощь, коль в том нужда случится, — вот ведь, господи, навязался на мою шею! Впрочем, это я сам виноват, влез со своими клятвами, дипломат без диплома.
— А откуда я узнаю, что с вами плохое случилось? — эта Змеюка была не так тупа, как казалась.
— Нда и впрямь… — делая удивлённое лицо, переспросил я. Вот зараза, как теперь отвязаться? — я что-то и не подумал…
Горыныч поскреб за ухом центральную голову.
— Во! — воскликнул он, и грохоча своими ножищами по булыжникам, сиганул в заросли чёрного обуглившегося кустарника и скрылся во внезапно открывшейся моему взгляду пещере. Некоторое время оттуда доносились звуки переворачиваемых столов и бьющейся, как мне казалось, посуды. На самом деле это трещали и сыпались с полок многочисленные пожелтевшие от времени и совсем свежие кости. Наконец из отверстия пещеры показалась донельзя довольная морда земноводного гада (или же он всё — таки пресмыкающееся?). В зубах Змей держал махонькую (для его размеров) свистульку.
— Вот, — довольно улыбаясь, Змей взял её лапой и протянул в мою сторону. Свистулька оказалась не такой уж маленькой.
— Что, зачем? — я с любопытством разглядывал вырезанную из чьей-то кости дудочку длиной сантиметров тридцать и толщиной в два пальца.
— Если что — свистнешь, — кажется, дракон всё же немного того!
— И что?
— То ведь дудка-то из кости вестник — птицы, — теперь уже он глядел на меня, как на неразумного дитятю.
— А-а-а, — многозначительно протянул я, изображая на лице внезапно вспыхнувшее озарение. Если это поможет мне отделаться от настырного Змея, то так и быть, я согласен запихать в котомку эту палеонтологическую реликвию. — Спасибо! — поблагодарил я, приложив руку к груди. — Если что, свистну.
— И да будет святиться имя твоё! — непонятно к чему вставил отец Иннокентий. Змей подозрительно покосился в его сторону, но смолчал.
Я спрятал дудку во внутреннем кармане и, ещё раз поблагодарив радушного Змея, вместе со своими спутниками отправился в путь.
— Если будет трудно, только свистни! — донеслось до меня троекратное эхо. Я едва не споткнулся и, мысленно чертыхнувшись, поспешил дальше.
Дудку я сперва хотел выбросить, но, по трезвому размышлению, решил оставить. Весила она всего ничего, а в случае интересного завершения нашей эпопеи можно было захватить к себе на Родину, на память. Вот попотеют зоологи, отгадывая, к какому классу земных животных принадлежала эта косточка…
К вечеру мы, наконец, выбрались из болотных топей и, найдя ровную каменистую площадку, покрытую тонким слоем сухого мха, остановились на ночлег. Не спалось. Чем больше я был здесь, тем чаще задумывался над своим возвращением. Что меня ждало там, дома? Прошлый раз это был смертельный бой, но тогда я, по крайней мере, хоть что-то да помнил. Сейчас же меня окутывала чернота ночи. Ощущение было такое, что несколько месяцев вычеркнуты из моей жизни. Что меня ждало там по возвращении? Уж не означает ночная чернота смерть? Мой автомат пах порохом и мне пришлось изрядно повозиться, чтобы отчистить его от нагара. Но ни в одном из магазинов патронов не было. |