|
А школьникам необходимо предоставить самые передовые программы обучения, пусть с трансляцией по Сети. В двери Школы Гениев каждый день заходили десять тысяч детей, а учились в ней около пятидесяти миллионов — все остальные смотрели лекции по сети и даже задавали вопросы лектору, правда, отвечал на них обычно Великий Инка. Как же хотелось этим миллионам детей проникнуть сквозь экран и оказаться в реальной аудитории Школы Гениев! Они ревниво рассматривали сидящих там детей (ну чем мы хуже?!), слушали школьный шум и шутки и мечтали о том, чтобы по итогам учебного года попасть в сотню лучших заочных учащихся: их королева Никки приглашала на очное обучение в Школу. Совершенно бесплатно, естественно. Это виртуальное пребывание в школе умников с надеждой реального попадания в неё порождало такой стимул к учению, что детские психологи только ахали, изучая результаты тестов. В результате даже те дети, которые ни разу реально не побывали в Школе Гениев, могли получить профессию — а с нею и жизнь — гораздо лучшую, чем те, кто отбывал в обычной школе лишь тягостную повинность, считая дни до каникул и прячась за спинами соседей — лишь бы учитель не вызвал. Специальный отдел в династии занимался массовой культурой — фильмами и книгами, которые расходятся среди миллионов людей и незаметно превращают их в народ, в культурную нацию, где женщин и детей обижать нельзя, где книга — предмет если не первой, то второй необходимости, где образование ценно — и не только высокой будущей зарплатой, а просто более умным и гуманным подходом к миру. Именно массовая культура влияет на эволюцию основных нравственных критериев в обществе и уменьшает противоречия в нём. Отдел общих проектов называли неофициально Отделом счастья: он искал критические, больные места человеческой цивилизации и думал, как их можно вылечить. Отдел счастья занимался всем — от решений проблем шахтёров Титана до помощи бедным одиноким матерям. Решение, за которое нужно было платить, но которое восстанавливало справедливость — тем самым увеличивая популярность династии Гринвич, — рассматривалось как хорошее. Самоокупаемое достижение справедливости считалось отличным решением, но выше всего ценился вариант, когда торжество справедливости приносило прибыль. Никки тоже очень много работала. Эта работа часто была неприятной и тягостной. — Мне жаль, что твой отец умер, Дитбит. — Не нужно [тебе] говорить о моём отце. Чего ты хочешь, королева Гринвич? — Согласно традиции и общим стереотипам мы должны быть смертельными врагами. Я хочу разрушить стереотип. Не хочу быть твоим другом, но и не хочу быть твоим врагом. Я обещала твоему отцу, что не буду мешать твоей династии. Подтверждаю свои слова: я не хочу войны, нам всем нужен мир. Даже недружелюбный. — Ты вызываешь во мне ненависть. — Ты стал королём. Политики не могут позволить себе такую роскошь — ненавидеть. — Ты виновна в смерти моего отца! — Ты знал его лучше меня и понимаешь, что свою судьбу он выбрал сам, я была лишь камнем на его дороге. Перешагнул бы он меня — споткнулся бы на другом. — Ты умеешь красиво говорить! — У тебя осталась мать. Братья и сёстры. У меня не осталось никого. Я не хочу, чтобы чьи-то родители погибали. Поэтому я протягиваю тебе руку не дружбы, но мира. — Я не буду пожимать твою руку. Но я подумаю над твоими словами. — Спасибо. Это гораздо важнее рукопожатия. И ещё Джерри и Никки учились — много и целенаправленно. Джерри осваивал социоматематику и множество других наук, стремясь перейти на уровень, когда он не просто сможет разбираться в теории отца, но и сумеет развить её дальше. Никки было ещё сложнее, потому что королеве приходилось учить слишком многое, в том числе — экономику и юриспруденцию. |
