В центре города было слишком оживленно и людно, что было очень странно. Настоящее столпотворение, отчего в какой-то момент для нас пришлось буквально расчищать путь.

— Гар, — спросил я спутника, — я что, пропустил новость открытия Павильона Цветов?

— Нет, — ухмыльнулся он. — Госпожа Релата хочет, чтобы он открылся за день до вашей свадьбы и ни днем позже.

— Почему?

— Ну так… Вы же женитесь.

— И? — я все ещё не понимал.

— Она думает, что вы станете первым посетителем. Последний день свободной жизни, как никак, во время которого вы сможете насладиться всеми прелестями Павильона Цветов без какого-либо осуждения. У хороших Павильонов Цветов на такой случай есть специальная Церемония семи удовольствий, и очень многие знатные воины, которые могут себе это позволить, пользуются ей перед женитьбой.

— И ты правда считаешь, что мне это интересно? А сам бы пошел в павильон за этими семью удовольствиями?

Гар уже было открыл рот, чтобы ответить, но в последний момент осознал, что угодил в некого рода ловушку. Сейчас у него есть отношения с моей сестрой, которую я люблю и о которой забочусь. Ответь он, что согласился бы, то я был в нем разочарован, и он это понял.

— Конечно нет, глава, — виновато улыбнулся он.

— Я так и думал.

И тем не менее, оживление царило совсем неподалеку от Павильона цветов. Если тот ещё не открылся, то чем вызван такой ажиотаж?

Мы вышли на центральную площадь, на которой и находился будущий павильон, все ещё окруженный забором и закрытый для посещения. Внутри, если бы не гомон толпы, легко можно было бы услышать шум строительных работ.

В паре десятков метров от входа был импровизированный помост, на котором прямо сейчас стояло несколько десятков людей. Мужчины и женщины, полностью голые, в цепях. Они стояли, понурив головы, а перед ними расхаживал какой-то мужчина в пестрой одежде и весело общался с толпой, указывая то на одного пленника, то на другого.

От их вида к горлу подкатил ком, а сердце налилось яростным огнем. Одно дело — видеть продажу рабов на Аукционе Белого Золота, а совсем другое — вот тут, в Гаруде, на центральной улице МОЕГО города.

— Ты знал, что в город прибыли работорговцы?

— Нет, глава, — Гар покачал головой.

— Идем, — сказал я, указывая вперед. Гар тем временем махнул рукой солдатам, что занимались охраной центральной улице, и нам быстро сделали коридор до помоста. От мужчины в яркой одежде, что весело общался с толпой, мое появление не укрылось, и он расплылся в подобострастной улыбке, видимо думая, что есть шанс продать часть из рабов хозяину города, но это не мешало ему попутно уговаривать купить рабов другим горожанам. И, кажется, ему это удалось.

— Шесть сотен спиров, господин, продано! Эта славная рабыня теперь ваша! — весело воскликнул мужчина и забрал кошель с деньгами у горожанина, после чего жестом пригласил его подняться на помост и получить свою собственность. Купил он, кажется, достаточно миловидную молодую рабыню, что теперь не сводила испуганных глаз со своего нового владельца. Тот уже направился к лестнице в тот момент, когда я перехватил его.

— А? — вначале он разозлился, что кто-то ему помешал, но увидев, кто перед ним, сразу потерял боевой дух. — Ох, глава, приветствую вас…

Это был какой-то мелкий торговец, достаточно хорошо одетый.

— Нет, — сказал я ему.

— Вы… Вы тоже положили на её глаз?.. — пробормотал он, бросив на ту растерянный взгляд.

— Господин! Господин! Уверяю, у нас есть ещё много прекрасных рабов на любой вкус! — вмешался в это рабовладелец, задорно улыбаясь, а вот мне от этой улыбки было тошно. Хотелось достать Рейхор и расширить её до самых ушей, чтобы он понял.