Не сомневаюсь, что вы сумеете донести поднос.
— Конечно, — ответил Джон.
Пораженная Пенни застыла на месте. Джон Дин был не из тех, кого заставляют носить подносы. Он может принести их по собственной доброй воле… но это совершенно другое дело.
— Мне бы хотелось, чтобы ты сидел вместе с папой и остальными, — негромко проговорила она. — Другой такой возможности поговорить с ними у тебя не будет. Я направлю к вам Эйлсу Смит…
Джон по-прежнему улыбался несколько натянуто, но выражение его глаз, когда он взглянул на Пенни, было чуть насмешливым и загадочным.
— Я все-таки отнесу поднос… — сказал он. — Мне еще ни словом не удалось перемолвиться с дамами.
— Именно поэтому… или ради мисс Диттон?
— Ради мисс Диттон. Кроме того, я знаю, какой кофе любит миссис Хитченс…
Пенни направилась в столовую.
— О! — вырвалось у нее, когда девушка остановилась на пороге. На буфетной стойке как раз напротив дверей стояла большая старинная чаша из серебра для пунша. Синими и серебристыми блестками в ней вспыхивали огни люстры. — Мисс Диттон! Вы вынесли пуншевую чашу!
— Разумеется. Это был мой секрет. Я не собиралась держать ее на полке в темном углу. Хочу, чтобы мистер Бартлетт увидел ее, ну и конечно, все должны попробовать ее содержимое. Настоящий пунш.
— Какая красота! — Пенни медленно приблизилась к чаше и ласково обвела взглядом всю ее. — Надеюсь, папа будет доволен.
Как много вещей убрал отец! Трудно сказать, что именно он не хотел доставать из шкафа. Пенни решила, что красота этой вещи сама по себе оправдывает опрометчивые действия мисс Диттон по ее возрождению. Может, тетя Изабелла права и Бинду снова станет прежним. У мисс Диттон хватило смелости вытащить на свет мебель из кедра и пуншевую чашу.
— Мисс Диттон, должно быть, вы питаете слабость к изделиям из серебра.
— Прятать такие вещи — несусветная глупость, — объявила мисс Диттон. — Тогда незачем их вообще держать.
— Может, вы и правы, — отозвалась Пенни.
Эйлса Смит медленно жевала сандвич и не сводила глаз с серебряной чаши.
— Очень красивая вещь, — проговорила она. — Но скорее всего, связана с глубоко личными переживаниями. Кто знает, какие воспоминания она вызывает?
— Я все-таки считаю, что мисс Диттон права, — медленно сказала Пенни. — Наверно, не стоит предавать забвению вещи.
— Я тоже так считаю. Но очень важно, кто извлекает эти вещи, когда и где. У вас еще остались спрятанные сокровища, Пенни? Если это так, ты должна достать их сама. Ох, как хочется попробовать этих устриц. Пожалуй, пойду возьму…
Неужели она в ненавязчивой форме дала Пенни совет?
— Эйлса, мне бы хотелось, чтобы вы присоединились к папе и его собеседникам на веранде… если только вы не предпочитаете есть в столовой…
— Уже иду.
Джон Дин вошел в столовую, неся поднос с кофе, увидел пуншевую чашу и остановился, не спуская с нее глаз.
— Ты не помнишь, когда ею пользовались последний раз. Зато я прекрасно помню.
Мистер Бартлетт, входивший в столовую, замер на месте, увидев сверкающее серебро. Потом кашлянул и коснулся руки Джона:
— Поставь поднос, друг мой. Я разрешил Сэндсу взять ребят в помощь. Все они уже приоделись и ждут распоряжений. А тебе не стоит терять ни минуты, пока наши специалисты здесь. Как раз начался разговор по твоей теме.
Джон улыбнулся Пенни:
— Похоже, обслужить дам мне все-таки не удастся…
Мистер Бартлетт и Джон вместе покинули комнату. |