Вместе с Эмили вошла приятная молодая женщина, которую Эмили называла Роуз.

— Теперь вам известны все тайны его светлости, миледи, — сказала она. — Я хочу представить вам Роуз. Вместе с четырьмя подчиненными ей горничными она займет мое место.

— Вы хотите уйти, Эмили? — спросила Айлин.

— Как только его светлость приготовит дом для меня, — ответила Эмили. — И его светлость обещали сделать все, как нельзя лучше.

Гордость, которая звучала в голосе женщины, была так трогательна, что Айлин сказала:

— Как бы то ни было, Эмили, вы заслужили это за все, что вы делали в наши трудные годы. И, конечно, мне хочется отблагодарить вас теперь.

— Теперь все будет хорошо, миледи, — сказала Эмили, — так же, как было во времена его светлости, вашего дедушки!

Айлин подумала, что именно из-за экстравагантности деда обеднел ее отец.

Но тут же сказала себе, что прошлое есть прошлое, а теперь и герцог, и она сама благодаря сокровищам низама, имеют достаточно средств, чтобы восстановить имение.

Когда Эмили и Роуз вышли, она легла и произнесла пылкую благодарственную молитву.

Важнее всех богатств герцога и всех сокровищ низама была для Айлин обретенная ею любовь!

Она попыталась описать свои чувства герцогу, когда тот заглянул к ней перед ужином.

Он был так великолепен в своем вечернем костюме, что в первые мгновения она могла лишь молча смотреть на него. Затем он протянул к ней руки и запечатлел поцелуй на ее губах.

Он целовал ее до тех пор, пока глаза девушки не заблестели, щеки покрылись румянцем, а дыхание участилось.

— Ты не устала, моя родная?

— Нет, только… возбуждена…

— И я тоже…

— Это правда?..

— Я отвечу на этот вопрос, когда мы поженимся, мое сокровище, а до тех пор тебе лучше не соблазнять меня. Я боюсь напугать тебя и дать тебе повод снова возненавидеть меня.

— Этого… никогда… не случится!..

— Ты уверена?

— Абсолютно! Я люблю тебя… Ты… заполняешь собою весь мир… Ничто не может быть… важнее.

— И даже сокровища? — поддразнил он ее.

— Так хорошо, что они нашлись! И как это ни мне, ни Дэвиду не пришло в голову подумать о таком замечательном месте! Хотела бы я рассказать ему обо всем…

— Я уверен, он знает, — тихо сказал герцог.

Айлин с удивлением посмотрела на него.

— Я так долго жил на Востоке, что начал верить, что смерти не существует. Мы просто проживаем множество жизней в разном обличье.

Айлин издала тихое радостное восклицание и спрятала лицо на груди герцога. Он сказал:

— Мне нужно столькому научить тебя, моя радость, и нам необходимо столько узнать друг о друге, что на это не хватит и столетия. Так что чем скорее мы начнем, тем лучше.

— Я хочу начать… прямо сейчас…

— Настоящим началом должен стать день нашей свадьбы. Это будет послезавтра! — И так как Айлин замерла в изумлении, герцог добавил:

— Я уже побывал у викария. Он очень стар и помнит еще твою мать. Я не сомневаюсь, что обряд венчания пройдет со всей торжественностью.

Айлин обвила руками его шею.

— Как ты догадался о том, чего я хочу? И мы обвенчаемся здесь, в часовне?

— Конечно, — ответил герцог. — Ее уже восстанавливают, а когда ее украсит целое море цветов, это будет самым великолепным местом, где мы сможем принести друг другу свои клятвы.

Не находя слов, Айлин поцеловала его.