Мне задавали множество вопросов, каверзных и не очень. На что-то я ответил, чего-то не знал, и после получаса расспросов меня оставили в покое, занявшись обсуждением ситуации.

— Он физически и психически здоров. Мы же не можем держать человека тут бесконечно? — сказал один из врачей, наблюдавших за происходящим. — И так персонала не хватает, так мы еще тут устроим приют для лишенных памяти? Кроме отсутствия памяти, он абсолютно, патологически нормален! Никаких болезней, даже прыщей на нем нет! Порезы заживают за минуты!

— А может, и подержим его подольше, исследуем… — нерешительно сказал другой врач, — такие свойства тела дорогого стоят.

— Нам что, больше делать нечего? Я захлебываюсь в потоке идиотов — в последнее время стало модно совать сюда всех, кого не лень! Клиника не резиновая, — буркнул главврач, — готовьте документы на выписку.

— А как готовить? На кого? У него ни паспорта нет, ни прописки. Идти ему некуда. Как он будет жить?

— Я могу поработать пока здесь, — неожиданно для себя предложил я, — пока не разберусь, куда мне идти. И жить тут, в клинике — чулан какой-нибудь найдется? А вы будете иметь возможность исследовать меня. Если захотите.

— Хмм… так-то это неплохо, — задумался главврач, — только вот жить у нас нельзя. Не положено. Случись комиссия — меня первого подвесят за… в общем — это тоже не выход.

— Он может пока что пожить у меня, — услышал я женский голос и увидел женщину лет тридцати пяти, довольно привлекательную, худенькую. Если бы не морщинки у глаз, ее можно было бы принять за студентку, каким-то образом забредшую на это собрание медицинских светил.

— Чего это вы, Мария Васильевна, решили? — удивился главврач. — Впрочем, ваше дело. Если он перегрызет вам глотку, ваши проблемы. Вы слышали, что он дагестанца чуть не порвал на части? Не боитесь?

— Я давно уже ничего не боюсь, — сухо ответила женщина, — вы же в курсе, что я пишу диссертацию о людях, потерявших память. Так это тот самый случай. Если кто-то не в курсе, по всей стране десятки таких случаев, и никто не может понять, что случилось с людьми. Они внезапно осознают себя на незнакомой улице и не знают, кто они и как сюда попали. Похоже на этот случай. А так — парень приличный, я разговаривала с его, так сказать, коллегами. Тихий, спокойный, адекватный. И жалко его — куда он пойдет? Без денег, без документов? Ему надо оформлять паспорт, а где он его оформит? А держать его здесь вечно, это вы верно сказали, не позволит ни закон, ни наша совесть. Что касается работы — захочет, будет тут работать, а не захочет — найдет другую работу. Я ему в этом помогу.

Я услышал, как один из врачей ехидно шепнул соседу, ухмыльнувшемуся в ответ:

— Почему-то старичка или там старушку не предложила взять к себе домой, а вот здоровенного самца… впрочем, ее можно понять. Она уже два года без мужа, после того как он разбился в катастрофе.

— Не возбраняется, — ответил другой врач, — кстати, Виталий, ты как насчет того, чтобы вечером сходить в гости к двум очень приличным медсестрам? Я с одной договорился, обещал приятеля привести.

— Небось какая-нибудь шершавая доярка? Ты мне вечно подсовываешь каких-то колхозниц.

— Тьфу на тебя! Очень приличные девицы, в самом соку. Пойдешь? А то мне одному с двумя как-то несподручно.

— С двумя? Рассказать тебе, что и как надо делать с двумя?..

Я не стал дослушивать этот бред, тем более что главврач обратился ко мне с вопросом:

— Ну что, Иван Петрович Сидоров, ты согласен пожить у Марии Васильевны и помогать ей в написании диссертации? Служа науке подопытным кроликом?

— А если я скажу нет, что-то изменится? — спросил я, равнодушно пожав плечами.