— Сопровождающий, вы можете подойти к чародейке, — уже куда тише произнёс жрец, и к похоронной тумбе вышел молодой человек с белыми волосами, налипшими на лицо, и пронзительно-зелёными глазами.

Положив на грудь Хельги какой-то предмет, который, как показалось Громову-старшему сквозь струи дождя, был чем-то вроде яблока, которое сверкнуло, отразив очередную вспышку молнии, Антон Бажов, глава клана Бажовых, заговорил, не слышимый другими в шуме льющихся с неба потоков воды.

— … И я клянусь Древом, Дриадами и Уроборосом, а также всем, что для меня свято, — различил наконец его последние слова Александр Олафович, — я найду тех, кто виноват в твоей смерти и отомщу!

— Начинается процедура разжигания! — крикнул храмовый жрец, перебивая шум дождя.

Громов-старший видел, как Антон закрыл на секунду глаза, а затем его охватило яростное зелёное пламя. Протянув руку к Хельге, он что-то ей сказал… А затем пределы стен Уробороса затопила изумрудная вспышка, а к небесам, разгоняя облака и прекращая ливень, взметнулся рычащий столб зелёного пламени.

Когда же огонь истощился и погас, к удивлению многих, храм вдруг озарился солнечным светом, прорвавшимся сквозь пробитую брешь в облаках. И последний луч его упал прямо перед понуро опустившим голову главой клана Бажовых, который стоял в пятне выжженной земли, где не осталось ни следа от Хельги, похоронной тумбы или её прощальных подарков.