Глаза Виталия Николаевича, до того жалкие и несчастные, вдруг брызнули искрами ненависти, и как мне показалось, страха. Неужели за этими кражами стояло что-то еще? Ничего, по сравнению с которым потеря уважения в коллективе, а может быть, и самого коллектива была не более чем укус нетренированной комнатной мухи? А ведь коготок увяз, всей птичке пропасть... Украденное в детстве яблоко может привести к многомиллионному укрывательству от налогов. Человек только сначала не хочет прослыть вором, потом, во вдруг изменившихся обстоятельствах, он готов даже гордиться этим... Неужели?

- Давно? - хрипло спросила я. - Давно стали пропадать протоколы. И кто занимался отделом внутрикафедральной безопасности? - я была уверенна, что при таком высоком уровне ведения войны, на который претендовал Мишин, собственный отдел СМЕРШа должен быть организован в первую очередь.

По тому, как побледнели перпендикулярные уши моего шефа, я поняла, что попала в самую точку. Когда мы с ним начинаем думать вместе, то становимся непобедимыми. Пожалуй, я предложу ему сотрудничество в моем частном сыскном агентстве. Такие помощники на дороге не валяются.

- Давно. Анна Семеновна, - еле выдохнул Мишин и схватился за сердце.

- Подождите, - запричитал Виталий Николаевич, наверное ощущая, как горит на нем шапка. - Подождите, - взмолился он.

- Бездоказательно, - отрезала Инна Константиновна.

- Но отчего же, - сказала я, чтобы прекратить этот спор и перенести его в более приличествующее случаю место. Кроме того, я ужасно не хотела участвовать в самосуде. Ведь бедненький Виталик даже не был негром... Отчего же. Он мог попасть под подозрение. Анна Семеновна, видимо, намекнула ему об этом. Дальше все просто. Он знал о её болезни. Он украл шприц, чтобы отвести от себя подозрения и направил письмо в прокуратуру. Он убил её, товарищи, - горько заключила я, поражаясь собственной безжалостностью, базирующейся только на дедуктивном методе.

- Нет, воскликнул Виталий Николаевич. - Нет!!!

- Да, - жестко сказала я. - Но... Владимир Сергеевич, есть только один момент, который может свидетельствовать в пользу подозреваемого. Последний протокол, тот, который забирала домой Танечка, он тоже поступил на кафедру социально - гуманитарных дисциплин? Подумайте хорошенько. Ведь наша Таня не роняла в речку мячики, а потому у неё не было повода, причины... Ведь вы согласны, что все эти происшествия - звенья одной цепи?

Бомба и кирпич, правда, пока не вписывались. Не мог же Виталий Николаевич знать заранее, что в моем лице он столкнется с гигантской машиной по расследованию преступлений? Но эти мелочи могли быть и проделками моих родственников - сектантов. Им не привыкать.

- Этот протокол тоже есть на СГД, - медленно произнес патрон и уши его приобрели угрожающий зеленый оттенок. - Поступил прошлым утром.

- Ну вот и все, - я спокойно хлопнула в ладоши, не дожидаясь, пока эта аудитория осознает смысл проделанной мной работы . - Ну вот и все, Виталий Николаевич. Вам придется найти хорошего адвоката. Хотя я бы лично, не стала...

- Это все выдумки. Это неправда. Я любил её, - сказал Виталий Николаевич и чуть не подавился слезами бессилия. - Это не правда. Неправда. Неправда. - все твердил он, раскачиваясь на стуле.

- Ножка подломится, - ядовито заметил Мишин. - Упадете.

- Я любил ее! Разве не понятно. Я не мог!!!

Меня тоже много кто убил. И других. У попа, например , даже была собака. и что с ней было знает каждый школьник. Анна Семеновна украла у Виталия не кусок мяса, хотя и его тоже, а репутацию, которую тогда ему было жаль. Я посмотрела на доморощенного монстра сердито и осуждающе. В конце концов, можно набраться смелости мужества и спокойно пережить грядущую расстрельную статью.

- Она обязательно все подтвердит, обязательно. И мы поженимся.

- В следующей жизни, - заметил материалист Мишин.

- Прекратите издеваться над человеком, - еле слышно произнесла Инна Константиновна.