Наткнувшись на скомканную бумажку с грифом "Опечатано" Тошкин повернулся к Максиму и грубо спросил: "Ну!"

- Заболотная пропала в туалете, спокойно ответил Максим. - В женском. На третьем этаже.

- А почему не на первом? - спросил Тошкин, вспоминая схему дислокации туалетов в родном учреждении.

- Потому что на первом нет никакого. Чтоб не шлялись с улицы. Понял?

- И Чаплинский, судя по всему в туалете? - ухмыльнулся Тошкин, предчувствуя неладное.

- Отстал, - скупо констатировал Максим. - Нужно подняться. Проверим сами, а потом рванем к ней домой. Я уже и сам устал от всех этих неожиданностей.

- Лучше сразу домой, - вяло запротестовал Дмитрий Савельевич, глядя на часы, скорбно намекавшие о пятичасовом чае. - Или давай уже завтра.

- Все пошли, - скомандовал Максим, отправляясь на лестницу. В женском туалете было тихо и даже убрано. Максим и Тошкин как два сексуальных маньяка с удовольствием обнаружили отсутствие трупа, сливных бачков и вентилей на кранах. Экономика должна быть экономной. Лучше слить отходы один раз в день, чем разливать государственную воду постоянно. Академия не столовая - и руки мыть тут нечего. А то дай народу волю - устроют из высшего учебного заведения прачечную.

- Подожди, иди сюда, - вдруг вскрикнул Максим, уставившись на белую-белую дверь какого-то помещения типа кладовки. - Голоса... Слышишь? Голоса!

- Поздравляю, - буркнул Тошкин. - Началось. Наркотики, алкоголь и диссиденты ещё никого до добра не доводили.

- Да это же кабинет их заведующего. Мишин, Владимир Сергеевич. Видишь, как уютно и сексуально устроился.

Оставалось только позавидовать какому-то хищному чутью столичного охранника, который оказался способным найти иголку в стогу сена. Только что нам это даст, - с горечью подумал Тошкин и неприятно заволновался перед возможной встречей с Надей.

- Будем подслушивать или сразу зайдем? - хитро прищурился Максим и приложил ухо к двери. - Ой, там интересно, там тебе заявление пишут. С просьбой подробно разобраться и примерно наказать, но не садить в тюрьму.

Бросить что ли эту работу к чертовой матери. Не прокуратура, а какой-то благотворительный фонд. Слава добряка Тошкин, превращенная Надей в обычную сплетню стала тяжелым грузом для репутации Диминого мундира. Если каждого разобрать, но в тюрьму не садить - это что же получится?

- Можно? - Тошкин резко открыл дверь, удивленно крякнул и застыл на пороге. Максим, удобно выглядывавший из-за Диминого плеча, радостно засмеялся.

- О, Татьяна Ивановна, а мы вас ищем, с ног сбились. А вы тут, а мы там.

Заболотная аккуратно переменилась в лице и испуганно посмотрела на шефа, который сегодня был при полном параде, в военном мундире, в орденах и даже в фуражке с козырьком.

- А вы собственно??? - Мишин чуть привстал и надел очки. - Вы кто

- Прокуратура! - уверенно отчеканил Дима, надеясь, что его приключения, наконец, закончатся горячим ужином.

- Оперативно, молодцы. Сами догадались или Надежда подсказала? - гордо спросил Мишин, оглядывая свою команду, один из членов которой сидел со связанными бинтом руками. - Еле отловил паршивца. Сбежать хотел на вражескую территорию. Думал ему там политическое убежище откроют. Но! А это Инна Константиновна.

- Мы знакомы, - процедил Тошкин. - Что собственно происходит? По какому праву вы превышаете полномочия?

- На войне как на войне, - обиделся Мишин. У нас все в протоколе. Вот, Татьяна Ивановна ведет запись нашей беседы, мы практически добились признания, но в убийствах он, к сожалению, не сознается. Вы уж постарайтесь, у вас свои методы.

- Владимир Сергеевич, - прошипела Инна Константиновна, делая какие-то отчаянные знаки глазами и скулами. - Мы ведь их не приглашали, и по поводу Виталия Николаевича ещё ничего не решили. Так стоит ли спешить?

- А чего откладывать.