— Аллилуйя! — Рикки вскочил. — Это было для меня тяжелое моральное испытание, девочки! Вам придется меня простить. У меня есть кое-какая неоконченная работа!

Обе женщины были рады, что он ушел. Им надо было поговорить о многом.

Умышленно или нет, Рикки довершил падение Селии и накликал бед на свою голову. Поздно вечером, когда все наслаждались кофе и ликерами, а на самом деле, думали о расторгнутой помолвке Лайаны, и ее невероятном решении принять приглашение на вечер Дэйва Бэррона, Рикки, с ликующими глазами, вошел в комнату.

— Если хотите получить незабываемое впечатление, будьте добры, пройдите все сюда.

Гай поднял глаза и впервые за весь вечер улыбнулся.

— Ну что ж, я приветствую это, веди!

Как только Гай двинулся с места, все последовали за ним, в разной степени заинтригованные, кроме Кэрин. Она знала, что на уме у Рикки.

Портрет стоял на мольберте в середине библиотеки, размещенный так, чтобы свет падал на него самым выгодным образом. В комнате воцарилась глубочайшая тишина, нарушенная тетей Триш, которая изумленно произнесла:

— Невероятно! — И глаза ее выразили искреннее восхищение. — Как красиво!

Марк Эмбер короткими, быстрыми шагами подошел к полотну.

— Мальчик мой! Мальчик мой! Я никогда и не подозревал!

— Знаю! — усмехнулся Рикки.

— Первая искра, предвещающая великое пламя. — Спокойный голос Марка звучал почти благоговейно. — В нем настоящее чувство гармонии. Это же действительно наша маленькая Кэрин!

Только Селия и Гай стояли сзади, храня странное молчание. От Кэрин, как прототипа портрета, никто и не ждал комментариев. Рикки же расточал быстрые, несдержанные улыбки, смотря то на одного, то на другого. Его мир был ярким и прекрасным.

Селия задумчиво нахмурилась.

— Это в высшей степени похвальное усердие, дорогой. Особенно если учесть твой возраст. — Она облизнула пересохшие губы. — Модель, вероятно, слишком идеализирована, но это понятно. Правда, поза излишне вычурна, поэтому нарушена гармония.

Рикки, как безумный, закричал от радости и запрыгал по комнате на одной ноге.

— Удар ниже пояса! Доказательство! Доказательство, что я добился успеха!

Селия метала глазами копья презрения. Прошел век, как показалось Кэрин, прежде чем заговорил Гай:

— Ты можешь сам оценить картину?

Рикки не мог скрыть своего удовлетворения. Его юное восторженное лицо покраснело.

— Чего еще может желать художник? Быть всю жизнь осененным успехом. Оценить картину! Вот еще! — Его глаза озорно блеснули. — Я, вероятно, не продам ее тебе!

— Тебе придется! — самоуверенно произнес Гай и подошел к полотну. — Глаза удивительные, самая удивительная деталь на удивительном лице. Я никогда не видел глаз, даже отдаленно похожих на эти, если не считать глаз Стивена. — Он перешел на другое место, изучая портрет с другой стороны. — Поздравляю тебя, Рикки. В этом отношении ты превзойдешь всех нас!

Короткий всхлип смеха Селии прозвучал умоляюще:

— О Гай, дорогой, не будь слишком добр к моему мальчику!

— Довольно давать человеку ложное представление о его способностях, — вежливо отозвался Гай. — По-моему, Селия, у Рикки большой талант, хотя я и не пойму, почему он скрывал его от нас все это время.

Казалось, он хотел сказать что-то еще, но потом решил промолчать.

Кэрин готовилась столкнуться с Селией. Каждый нерв ее был напряжен от сознания, что она должна быть настороже.