Все рассматривали портрет, восхищаясь его великолепием и незаурядной техникой исполнения.

— Это превосходно! — счастливо произнесла Патриция Эмбер, настроение которой явно поднялось. — Где же мы его повесим?

— Подождите, пока я получу за него первую премию, — попросил ее Рикки. — Это ведь только две недели! — Он наклонился и поцеловал Кэрин в щеку. — Благословенная мисс! Я благодарю тот день, когда Гай привез тебя к нам! — Он с ухмылкой обернулся к Гаю: — Как тебе понравились пятьсот долларов?

Гай поднял голову и мельком взглянул на Кэрин.

— Ты недооцениваешь себя, Рикки!

— Ого! — Рикки, казалось, готов был расплакаться от счастья. — А как насчет тысячи?

— Я выпишу тебе чек, — бесстрастно произнес Гай.

Кэрин едва расслышала его слова. Все ее внимание было сосредоточено на Селии, пронзительный, немигающий взгляд которой, был устремлен на портрет. Сердце Кэрин наполнилось тайным страхом.

Судя по всему, Лайана прекрасно перенесла разрыв с женихом. Если она иногда и плакала по ночам, то этого никто не видел. Имя Колина никогда не упоминалось, так как Гай, будучи председателем совета директоров, легко перевел его в офис в Сиднее. Лайана отнеслась к этому довольно равнодушно.

По мнению Кэрин, Лайана, оправившись от душевной травмы, вышла из этого переплета обновленной и сияющей. Ей стало слишком тесно в гнезде, и она расправила крылья с основательностью, приводившей всех в замешательство. Лайана Эмбер стала поразительной и оригинальной молодой женщиной, волевой и способной думать самостоятельно. Однажды вечером она сообщила семье, что решила учиться в университете, чтобы получить степень в области искусства. Рикки говорил, что в школе она считалась хорошей ученицей, а для тех, кого любит, она могла бы полететь и на Луну, если бы потребовалось.

Селия нашла желание дочери весьма забавным.

— Ну что ж, дорогая, — злобно прошипела она, — потом ты вступишь во фронт освобождения женщин и будешь ходить со знаменем!

— Мой теперешний поклонник любит интеллектуальных женщин, — подчеркнуто беззаботно, ответила Лайана.

Ее поклонник действительно поощрял, что она развивает свой ум, но ему хотелось большего. Лайана бросила взгляд на Кэрин, бывшую в курсе ее сердечных дел, и улыбнулась ей. Ее взгляд скользнул мимо матери так, как будто той и вовсе не существовало на свете.

Спустить ей этого, Селия не могла. Она откинула золотистую головку и присвистнула.

— Интеллектуальная женщина? Что следующее? Ну что ж, полагаю… — Просто невероятно, какой смысл она умела вкладывать в невинные слова. Она со злостью рассмеялась: — Если в женщине есть «нечто» — что действительно важно, — ей больше ничего не нужно. Но если ей недостает этого важнейшего «нечто», она может культивировать в себе другие качества!

— Ее голос звучал мягко, ласково и тихо… — задумчиво шепнул Рикки. — Скажи, Селия, а в чем заключается это важнейшее «нечто»?

В глазах Селии заискрился смех. Она небрежно пожала обнаженным белым плечом.

— Сексапильность, дорогой. Удивляюсь, что ты об этом спрашиваешь. Это то, что нужно мужчине!

Рикки очень серьезно воспринял слова матери.

— Настоящая привлекательность, или сексапильность, как ты это называешь, — часто скрытое качество, и не всегда идет рука об руку с физическим совершенством. Если это так, влечение сильнее, если же нет, влечение все равно есть. — Он перевел взгляд на Кэрин.