Тем временем уголь прожег насквозь слои пропитанной кровью ткани и коснулся открытой раны. Однако Бенни даже не шевельнулся и не вскрикнул. Он даже не открыл глаза. Жар все нарастал, словно они оказались внутри раскаленной духовки.

Каменное Дерево взял три когтя пантеры, огромных и зловеще искривленных. Один за другим он вонзил их в Бенни — по одному в каждую щеку, а третий в грудь рядом с раскаленным углем.

Через несколько секунд из-под когтей началась сочиться черная жидкость. Каменное Дерево собрал ее в сосуд с углями. Когда жидкость перестала течь, Каменное Дерево осторожно вручил сосуд Кроукеру и сказал:

— Выйди из хижины и найди свободное от растительности местечко. Выкопай руками ямку и закопай там этот сосуд. Смотри, чтобы ни одна капля не попала тебе на кожу.

Кроукер сделал так, как велел ему Каменное Дерево. Когда он вернулся в хижину, кровотечение у Бенни уже прекратилось. Его лицо приняло спокойное, умиротворенное выражение, дыхание было ровным и глубоким. Каменное Дерево сидел у жаровни, помешивая суп в железном котелке. Аппетитный аромат корнеплодов и трав наполнял хижину.

— Твой друг спит, — сказал Каменное Дерево. — Пора нам позаботиться и о себе.

Они уселись перед жаровней и принялись за трапезу, которая, помимо супа, состояла из жареной рыбы, тушеных овощей и сушеных фруктов. Каменное Дерево ел так мало, что Кроукер решил, что он уже пообедал раньше и теперь просто из вежливости составлял ему компанию. Оба молчали, слушая шорох ночных насекомых, верещание древесных лягушек, крики и рычание мелких хищников, вышедших на ночную охоту, плеск воды и шум ветра, шелест листьев платана и ямайского кизила. Все эти звуки время от времени перекрывал шум тропического ливня.

Кроукер ел медленно. Обычно трапезы были определенного рода ритуалом и сопровождались оживленной беседой. Однако на этот раз Каменное Дерево не стал рассказывать своих занимательных и весьма поучительных историй. Вместо этого он задумчиво произнес:

— Сегодня вечером ты пришел в мой дом, Шагающий Ибис. Ты принес раненого друга. Смерть идет за тобой по пятам. Внутри тебя назревают серьезные перемены.

Протянув свою высохшую левую руку, он коснулся ею лба Кроукера, как прежде сделал это с Бенни. Ладонь была сухой и прохладной, словно старое дерево.

— Ты знаешь, что имеют в виду люди, когда говорят, что я дружу с духами?

— Ты знаешь то, чего не знают они, — сказал Кроукер. — Тебе известно, откуда подуют ветры, когда начнется шторм и какой силы он будет. Ты заранее знал, что я приду к тебе. Ты умеешь разговаривать с животными, тебе открыты все секреты природы!

Каменное Дерево согласно кивал, но лицо его мрачнело.

— То, что ты сказал, верно, но ты не сказал главного — я общаюсь с теми, кто уже ушел из этого мира.

Он отложил в сторону свою миску.

— Сегодня я увидел тебя на пороге моей хижины. Я понял, что тебя вынудило прийти ко мне. В твоих глазах я увидел грядущие серьезные перемены. Я вижу на тебе знак целителя.

Кроукер весь похолодел.

— Дед моего друга был великим целителем народа гварани. Он был «сукья».

— Да, я слышал об этих целителях, — сказал Каменное Дерево. — Они используют камни для концентрации и сохранения силы.

— Камни духов. — Кроукер вспомнил о том, что камень Хумаиты попал в руки Хейтора, и его душу наполнил страх. Он вспомнил, как испугалась Эстрелла, когда он показал ей камень Хумаиты. — Тебе что-нибудь о них известно?

Каменное Дерево покачал головой.

— Совсем немного. Говорят, что при соответствующих обстоятельствах «сукья» глотают эти камни, и тогда они становятся как боги.

— Что это значит?

Каменное Дерево пожал плечами.