— Вынув сигару, Бенни уставился на нее невидящим взглядом. — А может, в глубине души я просто не верил в его науку... — Отвернувшись, Бенни пожал плечами. — Вот почему мой дед обратил свое внимание на Антонио и Хейтора. Бог свидетель, им была нужна сильная рука. Их отец умер, когда они были совсем маленькими, а мать... Говорили, она была знатного происхождения, но все-таки она была в определенном смысле ведьмой. Мне кажется, мой дед пожалел их. Обучая их своему искусству, он старался дать им чувство защищенности, чувство настоящей семьи...
— Так почему ты испугался, когда он умер? — спросил Кроукер.
Бенни помолчал, разглядывая свою сигару.
— Ну, знаешь... — Он попытался улыбнуться, но в глазах отражался страх. — Я тогда был сердит на него... Наверное, за то, что он заставил меня чувствовать себя виноватым.... Впрочем, сам не знаю за что. Как бы там ни было, я перестал разговаривать с ним. И когда он умер...
— Так что случилось?
Бенни закурил сигару. Привычная процедура немного успокоила его. Раскурив сигару как следует, он сказал:
— Так вот, я сидел на дереве и смотрел, как языки пламени пожирали тело моего деда. Я не отрывал глаз от этого зрелища, потому что был уверен, что вижу, как отлетает его душа. Как птица или что-то в этом роде...
— Но все произошло не так.
Бенни выпустил изо рта облачко дыма. Его голос изменился и стал звонким, словно у того подростка в Асунсьоне, каким он когда-то был.
— Понимаешь, не зря целых десять дней без перерыва лил сильный дождь — так было нужно...
— Зачем, Бенни?
— Это нужно было душе моего деда, потому что она... это была не птица, не конь, не оцелот. — Повернувшись лицом к Кроукеру, Бенни посмотрел ему в глаза. — Это была акула, Льюис.
— Но, Бенни....
— Нет, нет и еще раз нет! Я видел это собственными глазами! — Бенни взмахнул рукой. — Из пламени и раскаленных добела углей выплыла чудовищная акула и по дождевым струям поднялась в небо. — Взволнованный, он вынул изо рта сигару. — Та вчерашняя тигровая акула, которая сожрала мою ваху, и те символы, которые были у Сони в холодильнике, и приснившийся тебе символ моего деда... Помнишь, я говорил тебе, что мы будем уязвимы для духов. Ты убил акулу, Льюис, и теперь, Бог свидетель, дух моего деда здесь. — Он ткнул пальцем Кроукеру в грудь. Появление той тигровой акулы было не случайным. Из всех рыбаков в океане она выбрала именно нас. — Голос Бенни снизился до шепота. — Льюис, мой дед пытается нам что-то сказать...
— Что? — спросил Кроукер.
Бенни сжал его плечо.
— Может, он хочет сказать, кто убил его. Он не может уйти в иной мир насовсем, пока не будут найдены и преданы справедливому суду его убийцы.
Кроукер молча глядел на Бенни. Самое интересное заключалось в том, что после всех событий вечера рассказ Бенни показался ему вполне правдоподобным. Кроукер озадаченно помотал головой. Может быть, это оттого, что он надышался того ароматного дыма? Или он просто потихоньку сходит с ума? Как бы то ни было, становилось уже поздно. Кроукер поглядел на часы.
— Тебе нужно идти? — спросил Бенни.
Кроукер кивнул.
— Да, я должен заехать в больницу проведать Рейчел.
Они вернулись в дом.
— Насчет этого... — Бенни замолчал в нерешительности. — Я думал о твоей племяннице.
С этими словами он взял руку Кроукера и что-то вложил в нее.
Это был темно-зеленый камень правильной овальной формы, отшлифованный многими годами пребывания в морской воде.
— Что это? — спросил Кроукер, глядя на Бенни. |