ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ирэн Томас стояла на веранде, выходящей во внутренний дворик, и смотрела на ясное голубое небо. Боже, как жарко и душно! Или этот огонь жжет ее изнутри? Она чувствовала себя обессиленной и опустошенной. Ирэн опустилась в цветное плетеное кресло и продолжала смотреть на чистое, словно вымытое, небо. Потом взглянула на стакан с «Кровавой Мэри» и слегка поморщилась. Это что-то новенькое для нее — пить днем. Послеобеденное время — самое непереносимое. Это уже второй или третий стакан? Какая разница? Пусть будет пятый или шестой. Кого волнует, сколько она пьет? Никого, горько заключила она, допив коктейль и снова наполнив стакан.

Взглянув на часы, Ирэн горько усмехнулась: она-то думала, что Кейдер позвонит ей. Почему он не звонит? Разве вчера в доме у Джулии его глаза не говорили ей, что они обязательно увидятся? Когда? Скоро? Очень скоро? С тех пор прошло двенадцать часов. Он уже должен был позвонить.

Задумавшись, она опустила мизинец в стакан и начала размешивать его содержимое. Сначала ее движения были медленными, затем становились все быстрее и быстрее, пока брызги томатного сока не оказались на ее белом теннисном костюме, Ирэн досмотрела на кроваво-красные пятна на безукоризненно белой юбке и слегка поморщилась.

Ей вдруг пришло в голову, что если бы Кейдер не вернулся в город, она бы сейчас сидела и украдкой просматривала журналы «Вива» и «Плейгерл» или отгадывала кроссворды из «Фэмили Секл» и «Вуменз Дэй», молча сожалея об ушедших годах. Но ей совсем нет необходимости читать в журнале статью о возможности или невозможности многократного оргазма. Этому научил ее Кейдер Хэррис, который и теперь заполнял все ее мысли в то время, как она заливала в себя «Кровавую Мэри».

Кейдер не звонил. Он поступает так же, как восемнадцать лет назад, когда внезапно сбежал от нее. Зачем себя обманывать? Он именно сбежал, оставив ее беременной, и в результате родился Кевин. Очень жаль, что Кейдер не звонит. Ирэн самодовольно улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что Кевин — его сын, его плоть и кровь? Возможно, их отношения улучшились бы. Ирэн сделала большой глоток и подавила в себе растущее искушение рассказать обо всем. Кейдер не должен ничего знать. Что, если ему придет в голову забрать у нее Кевина? Это немыслимо, Кевин — сын Артура. Нет, не так: Кевин ее сын! Ее собственный сын, он принадлежит ей и только ей одной! Никто и ничто не лишит ее сына!

Ее охватило чувство страха и недоверия. Эти мужчины… Она уже поняла, что не может справиться с их властью. Во-первых, Фостер Дойль, могущественный, самоуверенный, почти боготворимый — даже теми же мужчинами. Он всегда умел крепко держать ее в руках, хотя иногда и проявлял снисхождение. А Кейдер разве не получал от нее то, что хотел? Безвольный Артур и тот всегда имел против нее козырные карты: достаточно вспомнить хотя бы, что Кевин его любит. Ирэн осушила стакан. Если она хочет сохранить Кевина, нужно, чтобы Кейдер не знал, что мальчик — его сын. Это будет ее единственным козырем. Но сейчас она нуждалась в поддержке. Пусть Бог поможет ей. Несмотря ни на что, она все еще желала Кейдера Хэрриса. Никого на свете не желала так сильно. Боже милостивый, она его получит! Она и раньше бегала за ним, и теперь поступит так же. И на этот раз игра будет идти по ее правилам.

Ирэн расправила плечи и резко встала из-за стола, опрокинув стакан на пол, и издала сдавленный смешок. Глаза ее наполнились слезами. Как все несправедливо! Ей нужен только Кейдер. Без него она ничто.