— Потерять меня? — Она не могла понять, о чем он говорит. — Но я любила тебя, Лука, ты же отлично знал это. Я достаточно часто говорила тебе об этом.

— Эми, когда мы познакомились, тебе было восемнадцать лет, но с таким же успехом могло бы быть и двенадцать — так невинна ты была во всем, что касалось мужчин. А мне исполнилось двадцать пять, и я отнюдь не был невинен. — Он бросил на нее темный, непроницаемый взгляд. — Я рано познал женщин, потому что был богат, родовит и достаточно симпатичен, и в мире, в котором я вращался, это считалось в порядке вещей.

— Знаю, ты мне рассказывал. — Ей было больно слышать от него о других женщинах даже сейчас.

— Но ты никогда не понимала, что значила для меня встреча с тобой, малыш. Твоя красота, твоя хрупкость в сочетании с прочным внутренним стержнем… — Лука замолчал, медленно качая головой. — Я никак не мог поверить в то, что такие женщины действительно существуют на свете, Эми… И так желал тебя! — закончил он хриплым голосом.

Опять это слово — желал! Она смотрела на него помутневшими от боли глазами. Раньше Эми думала, что желать на его языке означало любить. Но если бы он действительно любил, то разве не подождал бы, пока она выберется из колодца черного отчаяния и пустоты, в который ввергла ее смерть Доменико? Эми справилась бы, теперь она точно знала, и ей почти удалось восстановить душевное равновесие к тому дню рождения, когда внезапно все переменилось.

Одна ночь. Всего одна ночь! Но, может быть, это было неизбежно, принимая во внимание их характеры? Они были такими разными…

— Мы такие разные… — тихо повторила она свою мысль, почти не сознавая того, что говорит вслух. — И дороги назад нет.

— Мы две части одного целого. — Его голос звучал глухо и настойчиво. — И идеально подходим друг другу. Ты должна верить этому.

Должна ли? Эми очень хотелось верить, но в голове звучали ее же собственные слова: «Одного желания еще недостаточно». Подняв глаза, она встретилась с его напряженным взглядом, и внезапно с ним произошла одна из тех мгновенных перемен, которые она часто наблюдала в прошлом: Лука превратился в сдержанного, любезного сотрапезника, единственным стремлением которого было развлекать свою даму.

И он развлекал. Если уж Лука за что-нибудь брался, то делал это хорошо, и, несмотря на пропасть между ними, ничуть не уменьшившуюся за время ее пребывания в Италии, с каждым новым изысканным блюдом Эми все больше и больше наслаждалась вечером. Она вновь, как это бывало всегда, попала под обаяние Луки.

Они уже поужинали, только что зазвучала музыка, и Лука придвинулся поближе, чтобы вполне естественным жестом обнять ее за плечи, когда женщина, появившаяся у входа на террасу, привлекла внимание Эми.

Приглядевшись, она узнала Анджелу — элегантную и поразительно красивую в облегающем темно-красном шелковом платье, с распущенными шелковистыми волосами и усыпанными драгоценностями руками и шеей. Глаза ее явно искали кого-то в полутьме, но, остановившись на знакомой огненной шевелюре, замерли и сузились.

— Там Анджела… — Эми не могла поверить своим глазам.

— Что?

Услышав еле слышный шепот, Лука повернул голову в направлении ее взгляда и тихо выругался; Эми почувствовала, как напряглось его тело.