Поэтому Ман в тысячный раз проглотил обиду. «Я люблю этих людей, — упрямо повторял он про себя, прикрыв глаза, изгоняя из души леденящую ненависть. — Это их мелкие слабости, не следует придавать значения. И этот подонок Сун дорог мне как брат. Хотя у меня есть родной брат, которого я не видел пятнадцать весен и никогда не одаривал хотя бы малой толикой той любви, что я обязан разбазаривать этим гнусным тварям…» Он снова потянулся было за свечой, упрятанной в рукаве, но сразу понял, что совершает бесполезный поступок.

Когда он открыл глаза, то увидел, что рядом с ним стоит юная девица в простом наряде, но довольно прихотливо, совсем не по-деревенски причесанная. Ее полудетское личико было неумело расписано румянами и белилами, брови неряшливо выщипаны.

— Что вам угодно на моем дворе, госпожа Цветок Мандарина? — спросил Большой Ман сердито.

За его спиной Сун-Середняк что-то сказал помощнику, и оба ядовито засмеялись.

— Рассказывают, что вы мастер изгонять злых духов… — стыдливо опуская взгляд, прощебетала Цветок Мандарина, в просторечии — Мандаринка, внучка старой ведьмы Ай, деревенская блудница.

— Вас отчасти ввели в заблуждение, — буркнул Ман.

— Меня прислала моя бабка с тем, чтобы вы освободили наш дом от демона, что поселился в подвале и не дает нам покоя вот уже вторую ночь.

— Глупости, — сказал Ман. — Демон — в подвале?! Вы молоды, сударыня, и вам простительно неведение, но матушка Ай повидала немало весен и должна знать, что демону, даже самому захудалому и опустившемуся, незачем прозябать в подвале; провонявшем винными парами и овощной гнилью. Однажды я видел, что бывает, когда в такую же деревню, как эта, приблудится слабый, измученный преследованием даосов демон из рода Цю. Говорили: он еще только спускался с гор, а хижины на окраине уже занялись синим пламенем, которое не желало гаснуть от воды и песка…

— Как ужасно то, о чем вы говорите! — воскликнула Мандаринка, поднося ладошки к размалеванным щекам.

Ногти ее, изостренные по моде, были неухожены, окаймлены грязью. Совсем как у пустякового человечишки Фа… Ман внутренне содрогнулся от отвращения.

— И все же моя бабка нижайше просит вас посетить ее дом, — сгорая от стыда из-за своей настойчивости, сказала девица. — И если вы преуспеете в изгнании демона, она заплатит вам десять лянов.

— Так вот куда поплывут наши денежки! — негромко, но отчетливо произнес Сун-Середняк, с нескрываемым любопытством прислушивавшийся к разговору.

Ман нахмурился и как никогда стал похож на волка в человеческом обличье. Мандаринка в страхе попятилась.

— Я также не погнушаюсь повториться, — сказал он. — Никакого демона в вашем подвале не может быть. Коли темнота ваших умов столь беспросветна, отчего вы не обратились за советом к господину Фа? Ведь он, кажется, вхож в самые сокровенные закоулки вашего дома и не берет за труды ни единого ляна.

— Кто внимает словам этого пьяницы? — Мандаринка передернула плечиком.

— Господин Фа — просвещенный человек, — с раздражением произнес Ман. — Просто ему недостало сил на свою ношу, и он растранжирил ее по дороге.

— Какую ношу имеет в виду господин? — осторожно спросила девица, хлопая ресницами фарфоровых глазенок.

«Она глупа, как тыква-горлянка, — обреченно подумал Ман. — Чего можно ждать от блудницы, чье Ремесло состоит отнюдь не в работе ума? Но я обязан любить и ее, потому что накал моих чувств по-прежнему невелик и моя свеча не желает возгораться.