— Ну а вы не побоитесь войти на минутку в море ночью, нет? Завтрашняя ночь может пригодиться. Как раз завтра будет отлив.

— Если вы пойдете со мной, может быть…

— Пойду, пойду, постерегу вас, будьте спокойны. Только помните, душенька, никому ни словечка, ни за что на свете, не то ничего не увидите! Ну, попробуем немного колдовства. Хотите?

Рози не могла устоять против искушения. Они столковались, и на следующую ночь было назначено колдовство за небольшую плату (Люси жила своей торговлей). Опустив заслуженный золотой в руку почтенной дамы, Рози ушла.

Тем временем, в тот самый час, когда Евстафий преследовал свою избранницу в Мурвинстоу, совсем другая сцена разыгралась в комнате мистрис Лэй в Бэруффе.

Накануне ночью, отправляясь спать, Эмиас услышал, как его брат Франк в соседней комнате настраивает лютню и начинает петь. Оба окна были открыты; комнаты разделялись лишь тонкой перегородкой, и восхищенный слух Эмиаса улавливал каждое слово любовной песенки, напеваемой нежным мелодичным тенором, которым Франк славился среди прекрасных дам.

Когда певец кончил, Эмиас крикнул через стену:

— Спокойной ночи, старый дрозд, я полагаю, мне незачем платить музыкантам.

— Как, ты не спишь? — ответил Франк. — Иди сюда и усыпи меня морской песней.

Эмиас вошел и увидел, что Франк лежит одетый на постели.

— Я плохо сплю, — сказал он, — боюсь, что я провожу больше времени, сжигая масло, чем полагается благоразумному человеку. Будь моим миннезингером, расскажи мне об Андах, о каннибалах, о ледяных и об огненных странах, о райских местах Запада.

Эмиас сел и начал рассказывать, но почему-то всякий рассказ неизменно возвращался к имени Рози Солтэрн: как он думал о ней тут и как думал о ней там; как хотел знать, что бы она сказала, если бы видела его при таком-то приключении; как мечтал взять ее с собой, чтобы показать ей восхитительный вид, пока Франк наконец не предоставил ему свободы.

— Теперь иди спать, — сказал он ему смеясь, — а завтра утром отдай свой меч матери спрятать, иначе у тебя появится искушение проткнуть кого-нибудь из поклонников Рози.

— Не бойся, Франк, я не забияка, но если кто-нибудь станет на моем пути, я поступлю с ним как с собакой и переброшу его через набережную в воду охладить его пыл, не будь мое имя Эмиас.

И гигант, переваливаясь, со смехом вышел из комнаты.

Он проспал всю ночь, как тюлень, и видел сны о Рози Солтэрн.

На следующее утро Эмиас по обыкновению вошел в комнату матери. Эта комната выглядела такой уютной после трехлетних скитаний по безлюдным странам! Тихонько подойдя к двери, чтобы не помешать, он незаметно вошел и застыл при виде зрелища, представившегося его глазам.

Мистрис Лэй сидела в кресле, низко склонившись над головой его брата, Франка, который стоял перед ней на коленях, спрятав лицо в складках ее платья. Эмиас мог видеть, что все тело Франка вздрагивало от сдерживаемого волнения.

— Но не жену, — говорил Франк глухим от рыданий голосом. — Я — ваш сын, и вы должны знать это, даже если Эмиас никогда не узнает.

Оба они увидели Эмиаса, вздрогнули и покраснели. Мать взглядом выслала его, и он вышел, словно оглушенный. Почему было упомянуто его имя?

Так вот что означала вчерашняя песенка! Поэтому ее слова так глубоко запали в его сердце. Его брат оказался его соперником. А он рассказал ему вчера всю историю своей любви. Каким бессмысленным глупцом был он! Франк слушал с такой добротой, даже пожелал ему успеха в его намерениях. Какой он джентльмен, старина Франк! Не удивительно, что королева и все придворные дамы так любят его. Если до этого дошло, то что удивительного, если и Рози Солтэрн любит его.

«Так, так! Хорошенькую рыбку нашел бы я в своих сетях!» — размышлял Эмиас, шагая по саду.