Я взял первый билет с краю, сказал:

— Билет номер пять. — И уселся, изучая задания.

Определение подобных треугольников. Теорема об отношении площадей подобных треугольников. Второе задание: Трапеция. Определение, виды. И задачка, когда нужно вычислить площадь ромба при известных угле и стороне. Ерунда! И совсем не то, что в прошлой жизни.

Последней билет тянула Гаечка. Когда она заняла последнюю свободную парту на ряду у окна, я развернулся вполоборота, прочел растерянность на лице Рамила и Димона Минаева, посмотрел на Инну Николаевну, рыщущую взглядом по партам.

— Мартынов, чего вертишься? — грозно спросила она. — Не готов?

— Отчего же, — улыбнулся я. — Готов.

— Почему не пишешь?

— А я сразу готов ответить. Экзамен же устный? Устный. Вот у доски и расскажу, и задачку решу.

Инна Николаевна не поверила, вскинула брови. Как это так, весь год с тройки на четверку перебивался — и вдруг решил блеснуть эрудицией.

— Можно? — Я встал.

Сейчас выйду, устрою шоу, она отвлечется, и друзья воспользуются шпаргалками.

— Ну, давай.

Я начал рассказ, рисуя на доске фигуры, специально в них тыкал, чтобы Инка смотрела, писал неразборчиво, а сам поглядывал, как все лихорадочно списывают. Учительница для приличия тоже поворачивалась, но друзья успевали спрятать шпаргалки.

Пришла очередь задачи, я зачитал условие, рассказал правило и какими формулами воспользуюсь, решил ее и торжествующе улыбнулся.

— Вот что ты целый год делал? — восторженно проговорила она.

— Зрел, зрел и созрел, — отшутился я. — Хотите еще задачу решу, посложнее?

Гаечка прыснула, покосилась на учительницу.

— Не надо. Это однозначно пять! Удивил, Мартынов, удивил. Иди, пусть следующий заходит. Только с доски вытри.

Я вытер, а она двинулась вдоль ряда — шпаргалки проверять. Зависла над Рамилем, как вражеский беспилотник, заглянула ему в листок. Я показал друзьям скрещенные пальцы и вышел из кабинета, уступая дорогу Барановой.

— Ну че? — спросила она, и все меня обступили.

— Подобные треугольники, отчитался я. Трапеции.

Баранова поморщилась.

— Ну и дрянь. А че так быстро-то? Со шпорой запалили? — В ее голосе послышалось торжество.

— Да нет. Отстрелялся. Пять. Тема-то дерьмо, а задача легкая. Удачи, Яна.

— Да пошел ты! — расстроилась моему успеху она.

— Злая ты, — улыбнулся я, — но все равно удачи.

Я встал у окна дожидаться остальных. Через минут семь вышел красный Илья, показал пятерню и похвастался:

— Все скатал! А она запалила и прям давай меня обыскивать! — Одноклассники повернули головы и навострили уши. — Покажи, говорит, руку! А я до того шпору — на жвачку — и под стол! Ха! Я выиграл!

— А наши что? — поинтересовался я.

— Пишут. Вроде все нормально, мы же вместе учили.

Я ощутил пристальное внимание, огляделся и заметил, что Желткова на меня пялится, чуть ли язык не вывалив. Илья тоже это просек, захихикал и обратился к ней:

— Люба, а ты выучила что-нибудь?

— Я учила! — гордо сказала она и пригладила ежик волос.

— А шпоры писала?

— Писала! — Она задрала юбку, показывая пришпиленные к подолу бумажки.

Юлька Семеняк закрыла рукой лицо и отвернулась.