— Привет, тезка! Что-то ты совсем пропал. Как твое ничего?

— Да вот отец в Ростов мотнулся, — соврал я, — привез крутой кофе. Пытаюсь продать.

— Покажи, — ожидаемо заинтересовался он, взял пачку, повертел в руках.

— Не контрафакт?

— У меня открытый есть. Дать попробовать?

— Хм. Конечно. Похоже, и правда нормальный.

Валютчик сыпанул кофе на руку, слизнул, разжевал.

— Сколько хочешь?

— Отец сказал по пятнарику продавать, — прищурился я.

Валютчик потер подбородок, что-то прикинул.

— У тебя много? Я бы штук несколько забрал, но не по такой цене.

— На перепродажу? — смекнул я. — Такой по двадцатке загоняют.

— Ну и прохаванный ты пацан! — восхитился тезка. — По десятке отдашь?

— Смеешься?! — возмутился я совершенно искренне. — Четырнадцать.

— Одиннадцать.

— Тринадцать пятьсот и не дешевле!

Сторговались на двенадцати за пять штук. Павел отсчитал мне шестьдесят два доллара по курсу и попросил принести еще партию через пару дней. Я рванул к Наташке, не считая прибыль даже в уме, будто кто-то мог подслушать мысли. Дома посмотрим. Две пачки остались, и фиг с ними. Если просекут, что я с деньгами, запросто могут средь бела дня проломить головы нам обоим.

— Уходим. — Я взял сестру под руку и повел на остановку.

— Что опять? — заозиралась она.

— Почти все продал. Валим.

Взгляд остановился на «жигулях» с шашечками. При мысли о том, как мы сейчас вместо того, чтобы толкаться на остановке, усядемся в машину, пусть это всего лишь «жулька», и расслабимся наконец, тело словно налилось свинцом и отказалось идти.

Вот бы сейчас…

— До Николаевки сколько? — спросил я у таксиста, не удержался.

Водила осмотрел нас с ног до головы, задержал взгляд на моих стоптанных кедах.

— Семьсот.

— Откуда у нас столько!? — возмутился я, хотя готов был расстаться и с тысячей, — вот за пятьсот поедем.

Наташка взяла меня за руку и сжала пальцы. Наверное, она никогда не ездила на такси и боялась, что завезут на пустырь, ограбят. На самом же деле водиле неоткуда было знать, что мы с деньгами, он видел в нас нищебродов.

Мы побрели дальше — Наташкина хватка ослабла.

— Ладно, поехали за пятьсот! — сдался водила и прокричал нам вдогонку.

— Уверен? — шепнула на ухо Наташка.

— Да. Это безопаснее, чем в автобусе.

— Ну, ладно.

Мы расположились на заднем сиденье. Дверцы тут не блокировались автоматически, водила выглядел хилым… Нервная система расшаталась за последние дни. Таксист безопасен, потому что ничего не знает. Я устало закрыл глаза, дернул головой, когда стал засыпать. Нельзя! Черт, еще ж тренировку вести, я хотел ставить удар себе и остальным, но это ж сдохнуть можно!

Ничего, придумаю что-нибудь. Большую часть тренировки помашем руками и поучимся принимать боксерскую стойку. Груши нет — потренируемся на матрасе. Еще ж объяснить надо, откуда я все это знаю…

До чего же кайфово не ехать в автобусе!

Таксист довез нас за двадцать минут, я расплатился сотенными, и только когда машина покатила прочь, Наташка перевела дыхание и спросила, наклоняя голову:

— Посмотри, я не поседела?

Я развел свои волосы в стороны.

— Нет, а я?

Мы двинулись к подъезду, поднялись по лестнице, вошли в квартиру, и только там Наташка спросила:

— Сколько же мы заработали?

— Чистыми сто тридцать семь.