— Мне очень жаль, — совершенно без эмоций сказала она.

Отец тоже встал, чтобы меня проводить. Мы вышли в темный коридор, освещенный единственной лапочкой и светом, льющимся из распахнутой общей кухни. Спустились по лестнице, и в подъезде я протянул отцу руку:

— Спасибо, папа.

— Если что понадобится, говори. — Он закрепил мир рукопожатием. — Но в средствах я ограничен.

— У тебя хорошая женщина. Выбор одобряю.

Отец погрозил пальцем:

— И все-таки верни мою вещь.

Он имел в виду украденный обрез. Я подмигнул и вышел в ночь, оставив его в недоумении. Вот что мешает ему быть нормальным человеком?

Глава 7

Есть ли у меня план?

Домой я пришел в начале одиннадцатого. Снял кеды, и меня окружили в прихожей: вышла из спальни мама, из кухни — Наташка. Боря оторвался от рисования и тоже выглянул из детской.

— В кухню, — распорядился я, — там все и расскажу.

Мы расселись за кухонным столом, и я поделился сегодняшними приключениями: о том, что решили с бабушкой поехать в Москву торговать, о визите к отцу и о том, что он вернул двадцать тысяч.

— Офигеть! — воскликнула Наташка и аж на стуле подпрыгнула.

Говорить им, что собрался прокрутить если не все эти деньги, то хотя бы часть, я не стал, чтобы никого не волновать, все-таки риск был. У нас могли отжать товар менты, когда мы начнем торговать, ведь неизвестно, получится ли занять легальное торговое место: большая вероятность, что они все на постоянной основе арендованы перекупами. Те же менты или беспредельщики вполне могли забрать прибыль уже позже. Нас попросту могли обворовать. Но я рассчитывал на лучшее, ведь никто не знает, что пожилая женщина и пацан везут деньги.

Информацию о перевернувшемся автобусе я решил придержать — довольно на сегодня стрессов.

— Так что завтра бабушка должна убедить тетю Иру, чтобы договорилась с проводниками резервного поезда и те помогли с проездом.

— Так почему Ирка сама не повезет? — возмутилась мама.

— Потому что ее поезд идет транзитом через Украину, — объяснил я. — Меня высадят, товар заберут.

— Ну не уроды?! — возмутилась Наташка. — Так вы поедете на другом?

— Да, есть еще один, но он дольше идет. С утра я рвану на рынок приценяться. Нужно узнать, почем абрикосы у армян. Попробую закупить и перепродать. Через два дня уже надо стартовать.

— Так скоро? — всплеснула руками мама.

— На даче скоро черешня поспеет, «воловье сердце». Ее немного, но она красивая, — сказала мама.

В Наташке тоже проснулась коммерческая жилка:

— Картофан! Молодой картофан же! Он у них там еще не созрел, а у нас его валом!

— Видите, сколько возможностей! — улыбнулся я. — Тридцать тысяч за рейс — легко.

— Офигее-еть! — мечтательно протянула Наташка. — Это ж целые зимние ботинки!

— А если найти, у кого там жить, можно конвейер наладить. Кто-то в Москве сидит и торгует, кто-то передает товар с проводниками. Жаль, нет у нас там родственников.

— У бабушки спрашивал? — поинтересовалась сестра.

Я кинул.

— Только у мамы не спрашивал. — Она повернула ко мне голову, я уточнил: — Бабушка сказала, что там живет дед Шевкет. Отец знает, где дед? Он молчал про родичей в столице, когда я спрашивал.

Мама звонко размешала сахар в чае и сказала:

— Знает.